Хранительница персиков

Аллен Сара

– Мы нашли зарытые сокровища, когда выкорчевывали пень от персикового дерева: чемодан и фетровую шляпу. И еще сковороду, – добавил Колин, покрутив найденную вещь в руке. – У меня волосы на затылке встали дыбом, когда я увидел эту шляпу. Помнишь, из-за истории с привидением, когда каждый ребенок, вломившийся в дом, утверждал, что видел плывущую в воздухе шляпу. Моя бабушка часто пугала нас, рассказывая о призраках, обитающих в этом доме.

– А ты когда-нибудь их видел? – спросила Уилла.

– Когда мы были в доме в детстве,

я всегда закрывал глаза. И я буду все отрицать, если ты кому-нибудь скажешь об этом.

Уилла странно на него посмотрела. Да кому она может это рассказать?

– А ты? – спросил он. – Видела призраков?

– Я никогда не была в доме.

– Шутишь? Ты столько проказничала и ни разу не была в особняке?

– Я еще никогда не была так близко к «Мадам Блу-Ридж».

Она подошла к стене дома и дотронулась до нее, будто желая убедиться, что особняк настоящий.

– Почему?

Она быстро опустила руку, боясь, что может выглядеть глупо.

– По той же причине, по которой все хотели попасть сюда – призраки. Моя бабушка тоже рассказывала мне страшные истории.

– Ты боишься привидений? – спросил Колин.

– Просто думаю, что тех, кто покоится с миром, нельзя трогать, – сказала она, уловив в голосе интонацию ее бабушки.

Она подошла к черному кожаному чемодану, покрытому грязью, который оставили на краю портика. Но несмотря на время, которое он пролежал в земле, чемодан выглядел неповрежденным. Его содержимое уже достали и разложили рядом, вместе со шляпой.

Уилла присела и внимательно рассмотрела каждый предмет, хотя и не знала зачем. Вряд ли бы она узнала что-то, что осталось с тех времен, когда здесь жила ее бабушка. Джорджи рассказывала только о событиях, которые произошли уже после того, как ее семья выехала из этого дома.

В основном здесь были мужские вещи. Но также были газета и открытый памятный альбом. Она осторожно пролистнула страницы альбома. Желтые страницы были раздуты от клея и времени. Кому бы он ни принадлежал, этот человек любил следить за жизнью звезд тридцатых годов. Для этого и предназначался альбом. Но там были и настоящие фотографии, смазанные и старые, на которых запечатлели людей в каком-то саду.

– Деревья на заднем фоне похожи на персиковое дерево, что росло здесь? – спросила она. Колин заглянул через ее плечо. Он был намного ближе к ней, чем нужно, и она не сомневалась, что он делал это специально.

– Да, вполне. Интересное наблюдение.

Также Уилла нашла в альбоме диплом, выданный некому Таккеру Девлину об окончании Аптонской школы для сирот в Техасе.

– Кого-нибудь узнаешь? – спросил Колин, все еще находясь рядом с ней.

– Нет, но… – Она замолчала, когда перевернула последнюю страницу. На ней была одна фотография красивого мужчины в светлом костюме со шляпой на голове; может, это и была та самая шляпа, которую нашли рядом с чемоданом. Создавалось впечатление, что мужчина прекрасно знал о своей красоте

и мог делать все, что пожелает.

– Что? – спросил Колин.

– Не знаю. Он кажется мне знакомым. – Уилла закрыла альбом, не желая углубляться в свои чувства.

– Газета вышла в августе 1936 года, когда выехала твоя семья, – произнес Колин, отступая назад.

– В это время открылся Женский общественный клуб, так было написано в приглашении твоей сестры, – добавила Уилла и поднялась. – Я ничего об этом не знаю. Извини. Некоторые вещи моей бабушки хранятся у меня на чердаке. Может, там есть что-то об этом Таккере Девлине. Могу поискать.

– Было бы хорошо, – улыбнулся Колин. – Хочешь зайти в дом?

Уилле пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не выкрикнуть: «Конечно!»

Он подошел к огромной двустворчатой двери. Слева висела медная мемориальная табличка с надписью «Исторический особняк и отель “Мадам Блу-Ридж”». Дверь казалась тяжелой, но открылась довольно легко.

У Уиллы дрожали руки, когда она ступила в прохладу прошлого. Первое, что она увидела, – это огромную богато украшенную лестницу, ведущую на второй этаж. На верху прямо перед лестницей на стене висел портрет женщины с темными волосами и мудрыми серыми глазами. На ней было потрясающее темно-синее платье.

Уилла поверить не могла, что ее бабушка вот так раньше жила. Было сложно сложить воедино образ ее бабушки, которую она знала и которая порхала по этим комнатам, этим красивым, богатым комнатам. Она так отчаянно хотела почувствовать связь с этим местом, почувствовать… что-то. Но, оглянувшись, она не почувствовала ничего.

Абсолютно ничего.

Холл переделали в вестибюль, поставив сбоку у входа темно-вишневого цвета стойку регистрации. По телефону разговаривала женщина в джинсах и футболке. Она помахала Колину рукой, когда увидела его.

Колин помахал в ответ и повел Уиллу направо, сквозь арочный проход в обеденный зал. В помещении находились дюжины круглых столиков. Комнату освещали окна, расположенные на потолке. У одной из стен располагался огромный обшитый панелями камин.

– Пэкстон сказала, что нашла первоклассного шеф-повара. Ресторан «Ребекка» еще не открыт, но столики здесь уже заказаны на год вперед.

– Почему «Ребекка»? – спросила Уилла.

– Так звали жену твоего прапрадедушки. Он построил особняк для нее.

– Ясно, – произнесла она, смутившись, что не знала этого.

Он повел ее из обеденного зала через вестибюль в арочный проход напротив.

– Раньше здесь была библиотека, – сказал Колин, – а сейчас гостиная. Здесь будет подаваться послеобеденный чай для постояльцев.

Комната, как и все помещения на первом этаже, была обита темными панелями. В гостиной находился такой же камин, как и в обеденном зале, но сбоку от него располагались полки с книгами. Вокруг были расположены обитые цветной материей стулья и диваны.