Хранительница тайн
Шрифт:
– Джулиан!
Воспоминания рассеялись, и Лорел поняла, что мать малыша зовет его.
Левая рука мальчика опустилась, он посмотрел вверх, и его глаза удивленно расширились.
Удивление, затем узнавание. Лорел давно привыкла к подобной реакции, впрочем, узнавание не всегда следовало за удивлением. («Мы знакомы? Вы из банка?»)
Она кивнула и уже хотела уходить, когда мальчик уверенно промолвил:
– Вы – папина тетя.
– Джу-ли-ан!
Лорел обернулась, встречая взгляд странного малыша.
– Что?
– Вы – папина тетя.
Не успела Лорел
10
На Кенсингтон-хай-стрит Лорел поймала такси.
– Куда едем? – спросил таксист, когда Лорел укрылась на заднем сиденье от внезапно припустившего дождя.
– В Сохо. Отель «Шарлотт-стрит».
Таксист внимательнее взглянул на ее лицо в зеркале заднего вида, а когда машина тронулась с места, спросил:
– Мы не встречались? Чем занимаетесь?
«Ты – папина тетя». Что, черт подери, это значит?
– Работаю в банке.
Пока таксист рассуждал о коварстве банкиров и глобальном кредитном кризисе, Лорел уткнулась в экран мобильного, листая телефонную книжку в поисках номера Джерри.
Он опоздал на вечеринку по случаю дня рождения Дороти и сразу принялся чесать в затылке, пытаясь вспомнить, куда дел подарок. Иного никто от него и не ждал. Как обычно, приезд Джерри вызвал бурную радость. В свои пятьдесят два он остался тем же очаровательным рассеянным мальчишкой в брюках не по фигуре и коричневом свитере крупной вязки, который Роуз связала ему тридцать лет назад на Рождество. Сестры наперебой бросились ухаживать за братом, пичкать его чаем с тортом. Даже мама очнулась от дремы, и ее лицо озарила улыбка чистой радости.
Из всех своих детей Дороти больше всего скучала по Джерри. Об этом Лорел узнала от любезной медсестры, которая остановила ее в коридоре и сказала:
– Хорошо, что я вас застала.
– Что случилось? – успела переполошиться Лорел.
– Не волнуйтесь, ничего страшного. Ваша мать кого-то звала. Кажется, Джимми. Кто это? Она хотела его увидеть. Почему он ее не навещает?
Лорел покачала головой. Нет, никаких Джимми ее мать не знает. Она не стала добавлять, что вопрос не по адресу и среди сестер она не самая образцовая дочь. (Хотя ей далеко до Дафны. Хорошо, что есть Дафна. Не слишком приятно ощущать себя худшей из сестер.)
– Не беспокойтесь. – Медсестра ободряюще улыбнулась. – Временами она забывается. Перед концом такое бывает.
Прямолинейное «перед концом» заставило Лорел вздрогнуть, но тут появилась Айрис, потрясая неисправным чайником и сетуя на состояние британского здравоохранения. И только потом, когда Лорел украдкой курила во внутреннем дворике больницы, до нее дошло. Никакого Джимми не было в помине, Дороти ошиблась. Разумеется, она имела в виду Джерри.
Таксист резко свернул на Бромптон-роуд, и Лорел вцепилась в сиденье.
– Стройка, – пояснил он, объезжая магазин «Харви Николс». – Апартаменты класса люкс. Эти чертовы краны торчат тут целый год.
– Ужасно неудобно.
– Небось уже продали все с потрохами.
Лорел сухо улыбнулась, от души надеясь, что улыбка не вышла поощрительной – она терпеть не могла разговоры о чужих деньгах, – и поднесла телефон к глазам.
Неудивительно, почему при взгляде на странного мальчишку с Кемпден-гроув ей на ум пришел Джерри. В детстве они были близки, но все изменилось, когда Джерри исполнилось семнадцать. Перед тем, как отправиться в Кембридж, брат гостил у нее в Лондоне («полный стипендиат», – сообщала Лорел всем, кто проявлял интерес, и даже тем, кто не проявлял), и они прекрасно проводили время. Совместный просмотр «Монти Пайтона и священного Грааля», на ужин карри навынос из соседнего ресторана. Потом, отдав должное превосходному тикка масала и прихватив с собой подушки и одеяло, они вылезли из окна ванной на крышу.
Ночь выдалась особенно звездной и тихой, внизу раздавались крики подвыпивших компаний. Сигарета сделала Джерри разговорчивым, и это приводило Лорел в восторг. Он пытался объяснить происхождение всего на свете, показывая кластеры и галактики, соединял длинные нервные пальцы, изображая взрыв. Лорел щурилась, звезды расплывались перед глазами, а слова Джерри журчали, словно ручеек. Она совсем потерялась среди туманностей и сверхновых и не сразу поняла, что Джерри обращается к ней, причем, похоже, не в первый раз.
– Лол…
– А?
Она поочередно закрывала глаза, заставляя звезды прыгать на небе.
– Я хотел кое-что спросить.
– Ну?
Он рассмеялся.
– Господи, я столько раз повторял это про себя, а теперь чертовы слова не хотят складываться… – Джерри взъерошил волосы и фыркнул. – Хм! Ладно, скажи мне, Лол, когда мы были детьми, не случилось ли у нас дома какого-нибудь… какого-нибудь насилия, – закончил брат шепотом.
Лорел поняла сразу. Сердце заколотилось в груди. Джерри помнил. Они решили, что он маленький и все забудет, а он помнил.
– Насилия?
Она выпрямилась, старательно отводя взгляд.
– Ты хочешь сказать, какого-то особенного насилия? За исключением сражений Айрис и Дафны за ванну?
Джерри не рассмеялся.
– Я понимаю, звучит глупо, но порой меня охватывает странное чувство.
– Чувство?
– Лол…
– Если тебя одолевают странные чувства, лучше поговори с Роуз…
– Господи.
– Хочешь, позвоним прямо в ашрам?
Джерри запустил в нее подушкой.
– Я серьезно, Лол. Я решил спросить у тебя, потому что ты не станешь мне врать.
Джерри улыбнулся, он не умел долго хмуриться, и Лорел в миллионный раз подумала, как же она его любит. Даже своих будущих детей она не будет любить сильнее, чем Джерри.
– Мне порой кажется, что я что-то помню, но не могу понять, что именно. Словно то, что случилось, давно миновало, а его тень, ужас и страх остались. Ты понимаешь, о чем я?
Лорел кивнула. Она понимала его, как никто.
– Ну? – Джерри поднял плечо, словно защищаясь, хотя Лорел никогда на него не нападала. – Так было что-то или нет?