Хранительница Темного пламени

Ингвар Лара

— Мелания, прошу тебя, посмотри на меня. Почему ты закрылась? Ты боишься чего-то? Даже если сила тебя не примет, я сделаю так, чтобы с тобой было все хорошо. А захочешь вернуться в мир людей, я отведу тебя обратно. Только не прогоняй меня.

Первым, что он увидел, была ее улыбка.

— Потому что надо было сидеть и не отсвечивать, — вздохнула Мел. Она оторвалась от книг, и наконец посмотрела на него. Асмодеус взрогнул. Ее глаза. За время, проведенное в затворках глаза Мел потемнели, приняв тот оттенок обсидиана, который и отличал истинную Хранительницу.

Темные презирают слабость, и всегда харахорятся, усвоила я из прочитанных

книг, поэтому и разыграла слабую истеричку перед тетей и ее дочерью. Особенно и разыгрывать не пришлось, потому что моя светлая часть очень хотела слинять от ответственности. Я позволила Астрид решить, что сила приходит к ней. И позволила всем решить, что слаба. Так, я обезопасила себя от возможного покушения, так я дала себе время понять, куда же меня занесло. Между тем, главное отличие Хранительницы, полночно темные глаза, выдающие ее магическую суть, с каждым днем привлекали к себе все больше внимания. Изменение цвета глаз дало мне уверенность в том, что именно мне предстоит принять наследие матери. Другим доказательством стал приход Силы, который вылился в дикое желание.

Днем я еще могла с этим бороться. Книги, книги, книги, поглощение знаний в таких количествах, что болела голова. С перерывами на ледяную ванну, которую мне услужливо наполняла Алина, в отличие от всех остальных прекрасно понимающая, что со мной происходит. Гато я запретила появляться рядом с собой в первый же день, Асмодеусу подобного запретить не могла. Каждый раз когда он входил в комнату, мое тело сходили с ума, заставляя желать наброситься на него, утопить его в нежности. Но, теперь я знала, что со мной происходит и знала, что это просто гормональный взрыв. Успокаивающие сборы проясняли разум, а ледяная вода ненадолго успокаивало тело. Чтобы обмануть нос Асмодеуса, Алина каждый день жгла в комнате благовония. Пес был мужчиной, и он мог воспользоваться моим состоянием.

Алина, оказалось, помогала маме пройти через подобный взрыв. Она сказала, что я переживаю его относительно легко и посоветовала не выходить и не общаться с мужчинами, если не желаю выдать себя с головой. «Ты умна и коварна, Асмодеус не понял, насколько. Мужчин очень легко провести внешним видом», посмеивалась она, заходя в мою комнату вечерами. Какая история связывала их с моей мамой, Алина не рассказывала. Сказала только «Наши с Марьяной отношения — самые тесные, что могут связывать двух женщин». К мужчинам управительница испытывала чувство, сродни материнскому покровительству, смешанному с жалостью. По ее мнению, они были не способны ни понимать свои чувства, ни даже видеть половину того, что могли женщины.

— Почему же светлые так успешно завоевывают земли темных? — последовал мой закономерный вопрос. Алина расчесывала мне волосы и что-то нашептывала, когда она уходила я на какое-то время могла уснуть.

— Это временно. Светлые раскачивают маятник судьбы и скоро он ударит по ним. — С довольной улыбкой сообщила Алина. Она верила в предназначение, в то, что в мире существует какая-то высшая справедливость. Моя темная и светлая половина были с ней полностью согласны, но вот опыт и знание человеческой истории противоречили им. Ничего не происходит по велению высших сил, виновные не бывают наказаны, страждущие не получают благословления. Все дело человеческих рук. Только в сказках побеждает добро, а наяву же историю пишут победители. И вот уже в их истории они олицетворяют собой все доброе и правильное.

До того

как Асмодеус принес мне газеты светлых, я уже поняла, что они представляют свою завоевательную войну как крестовый поход, защиту от скверны. Газеты только это подтверждали. Чтобы не смотреть на его тонкое, печальное лицо, поджарую фигуру, я тут же уставилась в символы, которые, благодаря заклинанию, прекрасно понимала. Войсками командовал лично мой отец. Слав, описывался как добрый и сильный, истинный правитель, любимый народом, он лично выжигал тьму, изгонял злых демонов и духов, населявших земли темных. Одевал ошейники на диких псов, чтобы они больше не терзали население, заковывал злых колдунов в цепи, освобождал простое население, просвещал и приучал к порядку.

Его супруга жила в Солнечном дворце и оттуда помогала страждущим. В каждой газете присутствовала колонка, в которой повторялась одна и та же информация «Императрица не беремена». Согласно этой колонке, население проливало слезы, моля силы природы и Светлое пламя подарить императорской семье дитя. Асмодеус сбивчиво заговорил, я задержала дыхание, чтобы не чувствовать его запаха.

— Мелания, прошу тебя, посмотри на меня. Почему ты закрылась? Ты боишься чего-то? Даже если сила тебя не примет, я сделаю так, чтобы с тобой было все хорошо. А захочешь вернуться в мир людей, я отведу тебя обратно. Только не прогоняй меня.

Я вдруг почувствовала, что больше не хочу скрываться от него. И широко улыбнулась.

— Потому что надо было сидеть и не отсвечивать, — сказала я, позволяя увидеть ему свои глаза. Мужчина вздрогнул, а потом раскатисто рассмеялся. Он все понял. Асмодеус встал на одно колено:

— Прости, что сомневался в тебе, Хранительница.

Меня смутила его высокопарность. Возможно в ней было дело, когда я решила наплевать на осторожность.

— А теперь давай завалимся на эту вечеринку. Мне хочется увидеть лицо тетушки и Астрид, когда ничего не произойдет. — Сказала злобная часть меня. Асмодеусу она была понятна и приятна, он улыбнулся так, что в глазах заплясали веселые искорки и сказал.

— Позволишь сопроводить?

Как будто ему требовался мой ответ… Я облачилась в полночно черное платье и высокие сапоги, убрала волосы в высокий хвост и накрасила глаза, а особенно ресницы, чтобы замаскировать макияжем их тьму. Конечно, эта маскировка никого не обманет, когда станет понятно, что к Астрид никакая сила не придет. Асмодеус, тоже весь в черном, подал мне руку и притянул к себе ближе. Его ноздри затрепетали.

— Какой же я дурак, — сказал он, склоняясь к моей шее и жадно втягивая воздух. Стало несколько неуютно, но я напомнила себе, что мужчина принадлежит к племени диких псов. Для него обоняние и зрение — это одно и тоже.

— Алина жгла специальный сбор, отбивающий запах. Я не хотела, чтобы кто-то узнал.

— Не доверяла мне?

— Чувства, которые я испытываю в последнее время вообще трудно поддаются определению. Ты только не обижайся!

Асмодеус и не думал обижаться, напротив мужчина выглядел довольным.

— Это одна из черт Темной Хранительницы. Независимость. Про другие ты услышишь на празднике Астрид. Мила настояла на церемонии посвящения.

— Церемония посвящения?

Мы вышли из таверны и отправились к лесу, туда, куда стекался народ. На нас бросали короткие сочувственные или откровенно язвительные взгляды. Идущие были одеты преимущественно в черное, несли подарки.