Хранительница
Шрифт:
И тут мы подбегаем к телеге, и не верим своим глазам.
– Ох, ты ж … - не смогла сформулировать свою мысль Даша.
– Маги! – продолжила я за неё. – Тёмные, и маги.
– Ага. А я что говорил, – растянулся в улыбке сопровождающий.
Картина, представшая перед нами, была интересная. На потрёпанной бурей повозке, среди кучи всевозможного барахла сидели, зажмурившись, знакомые мальчики и обнимали друг друга. Но не это шокировало нас, а купол, накрывающий их. Вполне себе видимый, переливающийся всеми цветами радуги, а вокруг него торчали и валялись стрелы. Оглядевшись, заметила женщину, дышащую надрывно,
– Не знаю, – ответила я правду. – Слишком много различных поражений и внутреннее кровотечение вдобавок.
– Да, это и видно. Столько стрел. Как ещё жива, осталась, – отозвалась Даша.
Глянула, все стоят и на меня смотрят.
– Я ничего не обещаю. Мне нужно учиться. Что важнее лечить, не знаю. Как бы не было поздно, – говорю, а сама берусь за стрелу и пытаюсь протолкнуть её внутрь, чтобы с обратной стороны уже вытащить. А сил нет.
– Давай я, – рядом присаживается Анзор. – Говори, что делать.
– Перевернуть аккуратно на бок и протолкнуть стрелу, чтобы наконечник вышел с другой стороны.
– Понял, – по ходу моего монолога выполнял нужные действия мужчина.
Затем, без моей подсказки, сам отломал оперение и вытащил стрелу со стороны спины. Я же по быстрому, начала сращивать разрывы в лёгком, убирая последствия нанесённой травмы. Так, работая в тандеме, постепенно мы убрали все стрелы, попутно заживляя раны. И только после этого я заметила, что спустились сумерки, и были разведены костры чуть ли не рядом с каждой повозкой. Люди ходили и делились впечатлениями, но к нам близко никто не подходил. Возможно, соблюдали наши права на личные границы, а может быть их останавливали два здоровенных лба, стоящих лицом к каравану и всем своим видом показывающих, что любопытным здесь не рады. Или мои змейки, ползающие беспрепятственно за их спинами и несущие свою, только им ведомую службу.
– Фу-у-ух. Опасность вроде миновала – скинув капюшон и сорвав бандану, вытерла лоб и шею. Запарилась я в таком нервном напряжении работать.
– Господин? – раздалось рядом.
Посмотрела, а это Анзор сидит на земле с отвалившейся челюстью.
– Мар! – возмущённо воскликнула мать, сверкая глазами.
– Прости, – сделала я жалостливую моську, глядя на неё. – Десять потов сошло, пока лечил, всех богов вспомнил, да и нервы, – развела руками я. – И вообще, нам осталось сразиться плечом к плечу, напиться в …. – глянула на Элеонору, и притихла, понимая, что опять выставляюсь и привлекаю к себе внимание. – Почти соратниками стали, вот… – скомкано и тихо закончила я.
– Не ругайся, Лео, – подошёл отец и положил ей руку на плечо. – Всё-таки человека спас, опять, – вздохнул он.
А я, не теряя времени, снимала свои разрядившиеся накопители. И, собрав их в руку, протянула матери.
– О, хорошечно! – улыбнулась я. – Живём. Ещё поесть бы, а то сегодня как-то не получается, – надевая цацки на руку, обвела я всех взглядом.
– Мы, признаться, тоже только позавтракать успели, – сказал Ротмир, приобнимая Элеонору.
– Мар, сколько у тебя браслетов осталось? – поинтересовалась Даша.
– Смотри, – задрала я оба рукава. На самих руках, блестели, переливаясь гранями разнообразные камни.
– Четыре, – отстранённо посчитала сестра. – Возьми, – сняла с себя два и протянула мне. – Тебе сейчас нужнее. Ведь никто не нападает, и я отдыхаю.
– Мам, дай мне половину накопителей, заряжу их, хоть чем-то вам помогу, – грустно закончила она.
– Что ты! Ты, сегодня, считай нас спас, – поспешила заверить в своей полезности. – А как разбойники взрывались! – восхищённо сверкая глазами, вспоминала я.
Даша заулыбалась и засмущалась.
– До сих пор эта картина перед глазами стоит, – продолжила поднимать её самооценку. – А хочешь, сейчас покушаем и повзрываем что-нибудь, – предложила я.
Сестра закивала часто-часто.
– Стоп, стоп, мальчики, – спустил Ротмир нас на бренную землю. – У нас ещё два ребёнка, с которыми не знаем что делать. Они начинают плакать и кричать, как только мы к ним приближаемся. Четыре лошади, которым нужна помощь. Эта Мони не долечена, – махнул рукой в сторону пациентки. Люди напуганы, а вы собрались еще, и взрывать! – закончил он свою отповедь.
Мы стояли, опустив головы и тяжко вздыхая.
– В Академию поступите и тренируйтесь сколько хотите в её стенах, – не мог никак успокоиться он.
– Есть Академия, сэр! – козырнула я.
– Будет исполнено, сэр! – вторила мне Даша.
И мы рассмеялись. Всё таки жизнь хороша, и пусть нас не понимает большая часть присутствующих, главное, что я с сестрой на одной волне.
– А теперь ужинать, – продолжил командовать отец. – Анзор, ты с нами? – спросил он тихо сидящего мужчину, наблюдающего за нами.
– С вами, если можно.
И тут же добавил: «А Дар почему в капюшоне, если остальные их сняли?»
– Да? – удивилась сестра, – просто привык уже, – и скинула его, оставаясь в бандане.
Мужчина перевёл взгляд с неё на меня и обратно.
– А косынку можно? – засмущался он, но любопытство победило.
Мы улыбнулись, и Дашуня сняла повязку, зная, что за этим последует звук упавшей челюсти. Всё-таки первое впечатление мы оказываем бомбическое, правда, потом люди привыкают.
Отец подошёл к ошалевшему мужчине, хлопнул его по спине и со словами: «Близнецы они, близнецы. Тебе не мерещится. Пойдём уже» - повёл к костру. Подойдя, мы заметили, что сегодняшнюю готовку папаня взял на себя. У огня, на прутиках, лежало вкусно пахнущее мясо. В котелке булькал шулюмчик. Нарезаны овощи и хлеб. Даже посуду с приборами достал, не забыл. Какой молодец, мечта, а не мужчина. Единственное, что меня смущало, не на что было присесть. Но недолго думая, приземлилась на колени, а пятую точку умостила на полу. Всё равно в такой позе лечила Мони и ещё не почистилась. Остальные, тоже не стали заморачиваться этикетом и расселись вокруг костра, повторяя. Не успела протянуть руку к тарелке, как меня опередила мама.