Хранительница
Шрифт:
– Пока не исчезнет боль – был ему ответ.
– Тогда это бесполезно, – пожал плечами Антуан де Ляре или просто Ляр. – Она не уйдет.
– И откуда ты такой умный взялся? – бросил Джул, как его звали друзья.
Он прекрасно понимал правоту друзей. Боль так и не ушла, просто притупилась и превратилась в ноющую рану. А он тем, что пьет, бередит ее, но иначе он не мог.
– Опыт, Джул, опыт, – усмехнулся Викториус де ля Мирон, или просто Вик.
– А жаль! – бросил Джул и сделал очередной
Потом поставил стакан на стол и подозвал официантку, с которой он крутил роман, чтобы она наполнила стакан. Он видел, что она была недовольна его поведением, но ему было все равно.
– А может, ты вспомнишь, что у тебя награждение на днях. Или ты считаешь, что не заслужил звание? – спросил Рено, внимательно глядя на друга и размышляя о том, что каждый год они выводят Джула из такого состояния. Вот уже семнадцать лет как. И это то, что с мужчиной делает любовь? А нужно ли им это?
– Заслужил!
– ответил Джул, глядя как один из его подчиненных, явно чем-то расстроенный, идет к его столу – Привет, Жак, что стряслось?
– Меня королева отправила за проклятой вазой в это проклятое хранилище и велела привезти ее к пятнице, – признался парень, подзывая официантку с выпивкой.
– И ты еще тут!
– удивился Ляр. – Тебе же уже мчаться туда надо, и ты уже сейчас рискуешь не успеть!
– Я не могу ехать и ищу того, кто бы поехал за меня, – был ему печальный ответ.
– Это еще почему? – удивились все, прекрасно понимая какая «честь» была оказана парню.
– У меня жена должна на днях родить, и я не могу ее оставить!
Всегда неразлучная четверка переглянулась между собой. Они все понимали ценность брака и значение первого ребенка. Поэтому Джул сказал:
– Я поеду вместо тебя. Любимая - это святое, – после чего встал, взял у парня письмо и направился к выходу.
На выезде из города его догнали друзья.
– А вы куда собрались? – удивился Джул, глядя на них.
– Мы едем с тобой – ответил Рено, чуть пришпорив коня и равняясь с другом.
– Как всегда вместе? – усмехнулся Джул.
– А ты как думал? – вопросом на вопрос ответил Ляр, и все разом рассмеялись.
Баронесса де Вильяр ненавидела кареты. По ее мнению, они сжигают время, а его ей всегда не хватало. Вот и сейчас, возвращаясь домой, она смотрела в окно, изучая изменения произошедшие на ее земле за последние пару месяцев, и проклинала медлительность кареты.
«Интересно, она будет рада меня видеть, или я лишняя в этом раскладе?
– подумалось ей. – Ведь она даже и не сообщила о том, что влюбилась!»
Все вокруг цвело, а такие родные еще с детства запахи заставляли сердце сжиматься и биться быстрее.
«Почему именно он? Почему же судьба так жестока?»
Но
– Матушка, я так рада, что ты вернулись! – воскликнула Катрин, обнимая мать за талию.
– Катрин! – покачала головой женщина, даже не пытаясь обнять. – Ты пять забываешь о правилах приличия. И что у тебя с волосами? Ведь ты уже не девочка, пора бы тебе следить за собой?
Девушка покраснела и отступила на несколько шагов.
– Прости, матушка! – виновато произнесла она
Сандра покачала головой и пошла в дом, кивнув и улыбнувшись слугам. Она шла быстро, но все же успевала раздавать распоряжения слугам.
– Распрягите лошадей и накормите их. Завтра на рассвете они должны быть готовы к выезду. Я хотела бы поесть. Пусть накроют в малой столовой. Пришлите горничную, я хочу принять душ. Эта дорога просто ужасна и грязь повсюду! Пригласите управляющего, я хочу посмотреть, что изменилось в имении за эти месяцы. И побыстрее, пожалуйста!
– Матушка, ты завтра уезжаешь? – услышала женщина расстроенный голос дочери.
– Да, Катрин, я не могу надолго покидать королеву, поэтому я смогла вырваться только на день, извини, – ответила она дочери.
– Но мне очень нужно с тобою поговорить! – воскликнула Катрин, видя, что мать спешит к себе.
– Вечером, Катрин, мы все обсудим вечером! – отвечала женщина, прежде чем войти в свою спальню, где бывала крайне редко.
Войдя к себе, баронесса скользнула взглядом по бесцветной, чужой комнате, и лишь легкая усмешка коснулась ее губ.
«Ну, хоть посплю на перине, а не на жестком набитом соломой матрасе» - пронеслось в ее голове
А в следующий миг в дверь постучали, и снова хозяйка дома заняла свое место. Уже вечером, выполнив все запланированные дела, баронесса устроилась на любимом диване в малой гостиной, которую она так любила, и велела позвать к ней дочь.
Катрин вошла несмело, будто не зная, чего ждать от матери. А та, внимательно глянув на дочь, просто раскрыла для нее свои объятия, и в следующий миг девушка уже прижималась к ее груди.
– Матушка, я так соскучилась по тебе! – прошептала девушка, вдыхая такой родной и привычный запах чистого тела. Мама никогда не пользовалась духами, а на все вопросы «почему», всегда грустно улыбалась и говорила, что запахи иногда опасны
– Я тоже скучала, Кати, – был ей ответ. Голос баронессы звучал нежно и ласково. Если бы любой человек со двора, или повседневной жизни баронессы услышал ее сейчас, то он бы не поверил, что эта женщина и привычная ему баронесса де Вильяр - одно и тоже лицо.