Хранящая сердце
Шрифт:
— Теперь я понимаю, почему соединение не закончилось. Ее страх — вполне нормальная вещь. Все женщины боятся, когда они в первый раз…
— Она не боялась, — раздраженно сказал Фалон. — Сначала не боялась, — неохотно добавил он. — Страх пришел потом и только потому, что я не контролировал страсть, которую она во мне пробудила. К моему стыду, я причинил ей вред.
— Ты… потерял контроль?
Смех завладел Джаделлом. Он откинулся на шкуры, слезы текли из его глаз. Но когда Фалон двинул его коленом в грудь и поднес кулак к лицу, Джаделлу пришлось пожалеть о своей вспышке
— На твое счастье, брат, в этом городе есть медитекс.
— Подожди, Фалон! Разве ты не помнишь, что сказал нам отец, когда тебе впервые дали рабыню?
— Из-за этих слов ты находишь забавным, что я причинил вред женщине?
— Не из-за них, а из-за того, что ты потерял контроль. Постарайся вспомнить, что отец говорил тебе.
— Я помню это очень смутно, — нахмурился Фалон. — По-моему, я настолько стремился впервые познать женщину, что едва обратил внимание на его слова.
— Тогда хотя бы теперь выслушай внимательно. Я ведь был там потому, что отец не собирался повторять их, когда я достигну твоего возраста. Он сказал: «Рабыни существуют для развлечения и наслаждения мужчины. С ними нельзя всерьез иметь дело, даже если они становятся свободными. Рабыня никогда вновь не обретет достоинство и гордость свободной женщины — качества, которые ты хотел бы видеть в своих детях. Женщина, которая разделит с тобой жизнь, станет хранительницей твоего сердца. И ты должен быть уверен, что выбрал ее правильно, когда будешь бороться за обладание тем, что вызывает твои чувства».
Фалон нахмурился еще больше.
— Ты считаешь, что я нашел подругу жизни? Я хотел бы владеть ею, но не соединять с ней свою жизнь.
— Разве не имеет значения, что она вызывает в тебе такие чувства?
— Я слишком сильно ее хочу, вот и все. Но она всего лишь посетительница, а я могу привезти домой посетительницу только как рабыню.
— А если ты не сможешь получить ее другим путем?
— Не знаю, смогу ли я вообще ее получить, — проворчал Фалон, вновь поднимаясь на ноги. — Меня больше всего бесит, что я не имею понятия, как сделать ее своей. Мы так мало знаем о посетителях!
— Это легко исправить, — усмехнулся Джаделл. — Нужно просто спросить нашего хозяина. Его подруга жизни — посетительница.
— Его подруга жизни — это та проклятая посетительница, которая открыла нас и привела их всех сюда. Далдену Лу-Сан-Теру не хотелось возвращаться к шодану Ка-аля с подобными новостями. Он знал, что тот никогда бы не приехал сюда, если бы не Долг жизни. Шодан надеялся завершить переговоры очень быстро, проведя в Кап-ис-Тра лишь один восход, поэтому вряд ли обрадуется, услышав, что из-за соревнований встречи с катратерцами откладываются. Однако дело обстояло именно так.
Посол Катратера знал, как бахаранцы относятся к посетителям. Вот почему он попросил отца Далдена направить официальное приглашение владельцу месторождений золота, которые сканеры Катратера обнаружили около города Ка-аля. И вот почему Чал-лен послал Далдена в Ка-аль, чтобы тот уговорил владельца встретиться с катратерцами, и почему наконец посол так просил Чаллена лично присутствовать на переговорах.
Если бы
Далден сделал свое дело, правда, только благодаря невероятному везению. Но если бы теперь бахаранцы решили не ждать, а уехать, их никто не посмел бы остановить.
Когда Далден вошел в палатку, в ней были только Фалон Ван Иер и его брат. Джаделл улыбнулся в знак приветствия, и Далден ответил ему тем же. Он быстро подружился с младшим Ван Пером — отчасти потому, что у них было много общего, включая добродушный характер. Отчасти же потому, что Далден спас ему жизнь и принял участие в погоне за теми, кто на него покушался. Далден также уважал и Фалона Ван Иера. И хотя он знал его не очень хорошо, ему не составило труда заметить, что настроение шодана с тех пор, как они несколько часов назад расстались, резко изменилось.
— Случилось что-нибудь, о чем мне следует знать? — спросил Далден без предисловий. Джаделл засмеялся.
— Тебя это не касается, тем не менее ты мог бы помочь своими знаниями. Мой брат…
— Сам умеет говорить, — резко прервал его Фалон. — Лучше всего, если мы как можно быстрее покончим с тем делом, которое привело нас сюда, чтобы я мог полностью посвятить себя другому делу.
Хотя эти слова пробудили любопытство Далдена, он ни о чем не стал спрашивать. Иногда Фалон напоминал ему его собственного отца. И не только тем, что, несмотря на молодость, исполнял те же обязанности, что и Чаллен. Как и Чаллен, Фалон часто разговаривал приказным тоном, которому Далден привык подчиняться.
— Посол Злинк просит отложить вашу встречу до окончания состязаний. Он надеется, что тем самым не причинит вам неудобств.
— Он участвует в этих играх?
— Нет, но мой отец должен присутствовать на них, а катратерцы хотят, чтобы он посвятил себя переговорам.
— Зачем? Разве я не согласился разговаривать с этими посетителями? Какая необходимость привлекать твоего отца?
Далден вздохнул.
— Дело вот в чем, Фалон. Злинк считает, что без мощной местной поддержки он ничего от тебя не получит. Посетители часто стараются любыми способами сгладить шероховатости, и Злинк не исключение. Он сумел добиться согласия моего отца на участие в переговорах. И хотя отец не собирается оказывать на тебя давление, Злинк думает, что его присутствие поможет.
Воцарилось абсолютное молчание. Братья пристально смотрели на Далдена, тот же никак не мог понять, в чем дело.
— Во имя Дроды, что стало с твоей речью? — наконец воскликнул Джаделл.
— Он говорит сейчас как посетитель, хотя некоторые сочетания слов довольно легко понять, — с насмешкой в голосе сказал Фалон, наблюдая за тем, как краснеют щеки Далдена. — Это странная речь, которая не имеет смысла.
Джаделл испуганно посмотрел на брата.
— Она говорит так же?