Храпешко
Шрифт:
Храпешко с большим трудом понял, что имел в виду мастер, и хотя наполнение жизни новым смыслом ему показалось, неведомо по какой причине, делом довольно интересным, он, тем не менее, решил быть искренним и ответить, что не понял из всего сказанного абсолютно ничего.
— Ты хочешь, — спросил Отто, — ты хотел бы стать кем-то другим, не таким, какой ты сейчас? Кем-то поблагороднее, получше, приобрести новый опыт, попутешествовать по разным странам и всегда и везде быть окруженным поклонниками и поклонницами?
— Ну,
— Тогда, прошу тебя, скорее брось то место, где ты работал до сих пор, оставь там все как есть и приходи сюда ко мне, в мое таинственное царство, где ты узнаешь много такого, о чем даже не подозревал, что оно существует, где ты обостришь свой ум в соответствии с законами твоего духа…
— Хозяин, я приехал из таких мест, где…
— Меня это не интересует — абсолютно не интересует — у людей, обладающих духом, нет ни своего прошлого, ни своего будущего. Они универсальны.
Приходи, и мы тебя испытаем.
Все это время двое работников как-то странно хихикали. Они смотрели на происходящее, как будто это было цирковое представление, казавшееся им чрезвычайно смешным. Храпешко заметил это и подумал, что, может быть, над ним решили подшутить. Мастер подвел Храпешко к печке и еще раз произнес короткую речь.
— Думаю, ты уже наслушался всякой всячины про нас, ну, то есть, про меня. Если это что-то непристойное и пугающее, не верь этим россказням. Если же доброе и милое, если тебе рассказали о безмерных достоинствах и бесконечных художественных горизонтах, то доверяй им, потому что это настоящая правда.
Храпешко хотел сказать, что он ничего не слышал и ничего не знает, но не успел вымолвить ни слова, потому что Отто продолжил свою тираду.
— Не верь и тем, кто усмехается при упоминании нашей всемирно известной Стекольной мастерской мастера Отто. Не верь тем, кто сравнивает нас с дьяволом, потому что мы не хотим растрачивать жизненные силы на производство бутылок для пьяниц. Такие люди считают нас мечтателями, потому что мы хотим вернуть художественному стеклу былую славу. Здесь и сейчас.
Так говорил мастер Отто, в воодушевлении размахивая руками перед недоумевающим Храпешко. И говоря так, он взял из рук одного из работников железную трубку, встал на деревянный ящик у верха горячей печи, сунул трубку внутрь и, не вынимая ее, сказал следующее:
— Теперь представь кое-что. То, что ты больше всего любишь или больше всего ненавидишь. Представь это как можно сильнее и без предрассудков, а потом, когда я тебе скажу, ты наберешь в грудь как можно больше воздуха и подуешь в эту трубу. Ясно?
Храпешко был так взволнован всем происходящим, что не знал, что еще сказать, кроме: того, что согласен. Потом он закрыл глаза и попытался что-нибудь представить, но так и не придумал, что. Он был пуст, как пустая бочка.
— А теперь дуй как можно сильнее! — сказал Отто.
Храпешко изо всей силы дунул в трубку и увидел, как на другом ее конце стало собираться волшебно красивое раскаленное стеклянное желе, прямо тут, перед его глазами.
— Дуй! — заорал Отто.
— Дую! — хотел сказать Храпешко, но не мог, потому что рот у него был занят.
— Еще сильнее!
— Я и так сильнее, — хотел сказать Храпешко, глядя, как огненная масса постепенно превращается в стеклянный шар… и чувствуя, что у него понемногу кончается дыхание и кружится голова.
А потом у Храпешко вдруг потемнело перед глазами…
21
Храпешко оказался на Луне.
Она была стеклянной и гладкой.
Сияла, как тысяча свечей.
Он скользил на ее поверхности и с большим трудом удерживался, чтобы не свалиться. Издали он был похож на муху на керосиновой лампе.
На руках у него были длинные и острые когти, и он пытался с их помощью удержаться и не соскользнуть со стеклянной лунной поверхности.
Он царапал ее, скреб, производя при этом ужасные звуки, которые уже не мог выносить.
Он закрыл уши руками, чтобы не слышать больше этого скрежета, и тут же заскользил вниз. И когда докатился до края Луны, то оторвался от нее и начал падать.
Великий страх сжал ему сердце, когда он почувствовал, что с невероятной скоростью летит к Земле.
Я сейчас погибну, разобьюсь в лепешку.
Дай бог упасть в воды Вардара и спастись!
И тут он пришел в чувство.
22
— Эй! Эй! Ты перестарался, — восклицал Отто, похлопывая его по щекам.
Когда он очнулся, был уже вечер.
— Расскажи, что ты видел? — сразу спросил Отто.
Тогда Храпешко пересказал Отто свое видение.
— Юноша, твое дыхание может изменить мир. С помощью твоего дыхания ты увидел фантазии предков, живших за сотни лет до тебя. У тебя есть дыхание и сила! Только кому-то, то есть мне, нужно научить тебя, как его использовать. Если у нас получится, то твое дыхание и мое стекло смогут творить чудеса.
Давай, принимай мое предложение и приходи завтра рано утром, потому что мы отправляемся в Шалу в нашу настоящую мастерскую.
— Разве не это ваша мастерская? — спросил Храпешко.
— Конечно, нет. Эта — временная и служит для удовлетворения потребностей местного населения. Здесь мы обычно останавливаемся только на один или два месяца в году.