Хребет Мира
Шрифт:
— Знатный господин для моей девочки!
Деревня Аукни была небольшой, и хотя дома не лепились друг к другу, соседям не приходилось напрягать ни слух, ни голос, чтобы услышать друг друга. Так что неудивительно, что весть о предложении, сделанном лордом Ферингалом Меральде Гандерлей, распространилась очень быстра
Яка Скули узнал, зачем управляющий приходил в дом Дони, в тот же вечер, еще до ужина.
— Только подумать, чтобы человек его положения снизошел до какой-то крестьянки, —
— Ужасные времена, — подхватил дядя Яки, седой человек, много повидавший на своем веку.
Яке такой поворот тоже казался ужасным, но совсем по другой причине. И он на самом деле не понимал, почему мать и дядю так расстроило это известие, и его замешательство ясно отражалось у него на лице.
— У каждого — свое место, — веско сказал дядя. — Существуют четкие границы, и преступать их нельзя.
— Лорд Ферингал опозорит свой род, — добавила мать.
— Но Меральда — чудесная девушка, — возразил Яка, прежде чем подумал о том, что стоило бы придержать язык.
— Она — крестьянка, как и все мы, — оборвала его мать. — У нас свое место, а у лорда Ферингала — свое. Хотя, конечно, народ-то обрадуется, когда узнает об этом. Они думают, раз Меральде повезло, это и для них обернется чем-то хорошим, но не понимают, что будет на самом деле.
— А что на самом деле?
— Ничего хорошего, — уверенно заявила мать. — Выставит себя дураком и девчонке жизнь испортит.
— Да, в конце концов, он ее затиранит, когда лишится уважения своего круга, — поддакнул дядя. — Ужасные времена.
— А почему вы решили, что она ему уступит? — спросил юноша, стараясь не выдать своего подавленного состояния.
Мать и дядя только рассмеялись. Яка слишком хорошо понял, что это значит. Ведь Ферингал — хозяин Аукни. Разве Меральда сможет отказать ему?
Чувствительный юноша не мог этого вынести. Он стукнул кулаком по столу и отшвырнул стул. Вскочив, он гневно взглянул на изумленно воззрившихся на него родных. Потом повернулся и выскочил из дома, хлопнув дверью.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, он бросился бежать, мысли в голове путались. Вскоре он оказался на возвышенности: небольшие скалы громоздились над грязным полем, где он сегодня работал, и отсюда можно было любоваться восхитительным закатом. Кроме того, отсюда ясно был виден дом Меральды. Вдалеке на юго-западе можно было различить замок, и юноша представил себе роскошную карету, едущую к нему с Меральдой внутри.
Тяжесть сдавила грудь Яки, словно бы все ограничения его жалкого существования превратились в каменные стены и давили, давили его. Последние несколько лет Яка потратил на то, чтобы выработать тот отстраненный вид и безразличную манеру держаться, разбивавшие сердца девушкам. И вдруг появился этот сумасбродный, господин, расфуфыренный петух, пахнущий духами, которому не нужно ни чего добиваться, который имеет все благодаря положению, полученному с рождением, и может с легкостью забрать все, что стоило Яке таких усилий.
Яка, конечно же, не представлял себе
Чувствуя себя совершенно разбитым. Яка запустил руку в густые вьющиеся волосы и тяжело вздохнул.
— Надо вымыть все как следует, ты же не знаешь, на что захочет взглянуть лорд Ферингал, — издевалась Тори, оттирая грубой тряпкой спину Меральды, свернувшейся, как котенок, в лохани с горячей водой.
Меральда развернулась и брызнула в лицо Тори. Девчонка тут же перестала хихикать, заметив мрачное выражение на лице сестры.
— Я точно знаю, что увидит лорд Ферингал, ясно? — осадила ее старшая сестра. — Если он захочет забрать платье назад, я вернусь сюда, чтобы переодеться.
— Ты ему откажешь?
— Мне даже целоваться с ним не хочется, — угрожающе подняв мокрый кулачок, сказала старшая. — Если он попытается меня поцеловать, то я…
— То ты будешь вести себя как дама, — раздался голос отца. Обе девушки обернулись к занавеси у входа в комнату и увидели его. — Выйди, — велел он Тори. Девочка хорошо знала, что, когда он говорит таким тоном, слушаться надо беспрекословно.
Дони Гандерлей еще немного постоял в проеме, дожидаясь, когда любопытная Тори отойдет на достаточное расстояние, потом подошел к лохани и протянул дочери большой кусок ткани, чтобы вытереться. Их жилище было таким маленьким, что скромность просто не имела смысла, поэтому Меральда без малейшего стеснения вылезла из лохани, обмоталась лоскутом и села на табурет.
— Тебе не слишком-то все это нравится, — заметил Дони.
Меральда сжала губы и поплескала рукой в остывающей воде.
— Лорд Ферингал тебе не нравится?
— Я его не знаю, — с жаром ответила девушка, — и он меня не знает. Совсем не знает!
— Но он хочет узнать, — возразил Дони. — Считай это за лучший комплимент.
— А принять комплимент разве значит уступить тому, кто его сделал? — язвительно спросила Меральда. — И выбора у меня не остается? Тебя хочет лорд Ферингал, ступай, так, что ли?
Теперь она плескалась в воде не взволнованно, а ожесточенно, и случайно обрызгала Дони. Отец рассердился, но девушка поняла, что не из-за воды, а из-за ее отношения к происходящему. Отец схватил ее за руку и с силой повернул лицом к себе.
— Нет, — резко ответил он. — Ферингал — хозяин Аукни, человек больших возможностей, человек, который может вытащить нас из грязи.
— Лучше уж я буду грязной, — огрызнулась Меральда, но отец оборвал ее:
— Он может вылечить твою мать.
Эффект был такой, как если бы он со всей силы ударил ее кулаком в лица Она смотрела на отца, едва его узнавая, — обычно сдержанное лицо исказилось болью и отчаянием, и девушка всерьез испугалась.