Хребет Последнего Ружья
Шрифт:
— Он назвался Энди Торпом, — поспешно ответил хозяин. — Я только сегодня нанял его, но вы же не думаете, что я мог приказать ему застрелить вас.
— Если еще раз в твоем заведении будет планироваться линчевание, если еще раз кто-то из твоих людей выстрелит в меня или в кого-нибудь из моих помощников, я вышвырну тебя из Крида, — медленно и тяжело проговорил маршал. — Это первое и последнее предупреждение. Других не будет.
Несмотря на то, что в «Тэн Хай» и «Блу Рок» все было относительно спокойно, маршал тоже закрыл их до утра, невзирая на бурные протесты владельцев.
Рано утром, вернувшись с последнею обхода, они застали в кабинете маршала Тима Датча и судью Тинсли. Вэрни коротко доложил об аресте Конроя и о происшествии в «Силвер Бридл».
— В городе неспокойно, — заключил он. — Старатели недовольны и раздражены делом Конроя, да и весь город взбудоражен убийством девушки. Кстати, — он повернулся к судье. — Недовольны, в основном, вами, Тинсли. Считают, что вы в одной команде с людьми с «Лэйзи Эм»…
Мэр жестом остановил его.
— Сэм объяснил мне причины такого приговора, — сказал он неуверенно. — Только так можно было предотвратить драку между ковбоями и старателями. Да и городским властям не нужно тратиться на полугодичное содержание Конроя в тюрьме. Учитывая опыт Сэма в таких делах, я удовлетворен его объяснениями.
— Скажите уж прямо, Датч, — в голосе Прайса сквозило презрение, — что жизнь какой-то там танцовщицы нельзя ставить на одну полку с репутацией судьи и старой дружбой.
— Вы не так меня поняли… — начал было мэр, но маршал перебил его.
— С судьей Тинсли меня не связывают ни дружба, ни уважение. И слову его доверять у меня нет оснований, поэтому, если мэра такое объяснение устраивает, то меня, как маршала, абсолютно нет.
Он повернулся к Тинсли.
— А вам нечего добавить, судья?
— Я все объяснил мэру, — отрезал Тинсли.
— Тогда я скажу, — снова вмешался Прайс. — Вы чем-то обязаны Мэйсону, и стоит ему щелкнуть пальцами, как вы подпрыгиваете. Против его людей не выносятся приговоры без одобрения самого Мэйсона. Не так ли?
— Кто назначил Тинсли судьей? — резко спросил Вэрни у Датча.
— Члены городского собрания, — ответил мэр.
— Тогда я предлагаю назначить другого судью, который ничем не будет обязан Мэйсону.
— Не получится, маршал, — покачал головой Датч. — Тинсли был избран единогласно, и городское собрание не изменит решения.
— Ну что ж, дело ваше, — презрительно бросил Вэрни.
— Какие обвинения выдвигаются против Мэйсона и Конроя? — дрожащим от негодования голосом спросил судья.
— Против Мэйсона никаких. Я намеревался освободить его утром.
— А Конрой?
— Обвиняется в убийстве.
— Без свидетелей трудно будет выдвинуть такое обвинение, — заметил Тинсли. — Придется ограничиться более мягким.
— Каким же?
Тинсли пожал плечами.
— Сначала нужно рассмотреть имеющиеся факты.
Вэрни молча поднялся из-за стола и направился к выходу.
— Джим, пора бы нам позавтракать. Я что-то проголодался.
Прайс кивнул и двинулся следом.
— Эй, маршал, — раздался из камеры голос Мэйсона. — А как же я?
Вэрни бросил на стол перед судьей связку ключей.
— Ваш друг
Судья повернулся к Датчу.
— Маршал чересчур груб, Тим. Не слишком ли он крут для нашего города?
— Боюсь, что с нашим городом только такой маршал и справится, — вздохнул Датч.
— Он психует потому, что дело Конроя закончилось ничем. Нет свидетелей.
— Ему не пришлось бы психовать, если бы ты как следует выполнял свои обязанности, — резко заметил мэр.
— Я уже объяснял тебе…
— Помню, да только Вэрни прав, — раздраженно перебил Датч. — Это не объяснение, и ты сам это знаешь. А защищал я тебя потому, что мы старые друзья и вместе строили этот город. И запомни, Сэм, он не поверил твоему объяснению и рано или поздно докопается до истины. Мне ты не сказал в чем дело, но он узнает, будь уверен. А теперь иди освободи Мэйсона, мне пора в лавку.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Кэш проспал у себя в отеле до полудня. Проснувшись, он не стал будить Прайса, а тихо оделся и вышел на улицу. Как всегда, в это время там было полно людей. Добравшись до конюшни, он оседлал своего коня и вскочил в седло.
Сегодня он намеревался осмотреть тот участок каньона, где был убит брат. Полуденное солнце оказалось не очень приятным спутником, но Кэш давно привык к изнуряющей жаре и быстро добрался до своей цели. Прикинув приблизительно место, откуда могли стрелять, он тщательно обыскал окрестности в надежде найти какие-нибудь следы, оставленные убийцей. Это оказалось неожиданно легким делом. У большого камня, с которого открывался прекрасный обзор, он наткнулся на несколько окурков. Трава была основательно примята. Датч говорил, что маршал опоздал на десять дней, и эти следы указывали на то, что Клинта Вэрни поджидали не один день. Более тщательный осмотр в надежде найти какое-либо указание на личность убийцы ничего не дал.
Вернувшись в Крид, Кэш решил, что для ужина еще рановато, и зашел в лавку Датча навестить Мэри. Она приняла его вежливо, но несколько холодно.
— Я понимаю вас, — сказал Вэрни. — Видел вчера ваше лицо, когда я дрался со старателем. Но поверьте, это было необходимым.
— Так избить человека было необходимо? — негодовала Мэри. — Когда вы ушли, он весь был в крови.
— Но он жив, — возразил Кэш. — А если бы он добрался до меня, то вряд ли оставил бы в живых. В этом вся разница.
— Но почему?
— Потому что мы живем в такое время и в таком месте, где, чтобы выжить, приходится быть и грубым, и жестоким. А что касается старателя, то его просто подослали испытать, настолько ли я силен и крут, как говорят.
— И вы доказали это?
Вэрни кивнул.
— Если бы не доказал, то этот старатель убил бы меня или искалечил на всю жизнь.
— А теперь все кончилось? — с надеждой спросила Мэри. — Им уже нет смысла испытывать вас?
— Боюсь, что все только начинается, Мэри, — помрачнел Кэш. — Не в характере этих людей бросать дело незаконченным. Они снова будут пытаться достать меня. Нож, револьвер — в ход пойдут любые средства.