Христианин в светской школе
Шрифт:
Отношения сразу наладились, но на несколько дней. И однажды я стал замечать закономерность: первый звонок в течение дня заканчивался взаимопониманием, хотя и не всегда, но чаще, а когда в течение дня изменялись обстоятельства, или мы созванивались, как уславливались, договор о встрече не реализовывался, так как она не приходила, несмотря даже на обещание или звонила после, говоря, что по ряду обстоятельств задержалась на работе. У меня ум заходил за разум. Я чувствовал какие мои слова отталкивают ее, но ничего не мог поделать, так как я говорил простые слова.
Когда я побежал ей это (тот неправильный ход мысли) объяснять, то понял еще одну причину размолвок. Во время разговора она сказала мне, что я ее подавляю.
Это произошло 11-го июля. Двухдневный разрыв отношения привел к тому, что ночью я проснулся, загибаясь от боли. К горлу подступали рвотные спазмы, которые, впрочем, не реализовались. Чувствовался словно кол с левой стороны упирающийся мне в грудную чакру. ( Так выглядит дистанционное сопереживание интимной близости. Хотя интимной близости
у меня с ней не было. Я с трудом понимаю почему многие супруги совершенно случайно узнают об изменах своей половины. Наверное потому что они много кушают и мало думают об окружающих.) Самое потрясающее, что попытка его вытолкнуть удалась, и я опять провалился в сон. Но окончательно расстался я с ним днем, после медитации. После чего я опять провалился в сон, а проснувшись, почувствовал, что в моем существе совсем нет боли. Я с трудом в это верил. Более того, этот кол был ни чем иным, что апостол Павел называл у себя жалом в плоти, которое я видел у некоторых людей, особенно у психически больных. Неужели он не мог от него избавиться только от незнания медитации?
Отношения опять восстановились, но не должным образом. Опять я стал все анализировать, пока не нашел еще один сглаз. После восстановления отношения после тех выходных она пококетничала, что, мол, нам, женщинам многое позволено. Только после того, как она повторила это с улыбкой, не понимая меня, говоря, что она приносит мне только боль, я, не зная куда деться от боли, стал опять искать ее причины.
И после этого произошло потрясающее. Я стал правильно понимать людей. В первую очередь мать. Я и до этого понимал их правильно, но не сразу, не всегда правильно подавал себя во время общения. Начал мочь шутить. Тот юмор, который был у меня до этого, внешне провлялся не чем иным, как сарказмом. Кира однажды прямо закричала: "Бабушка, ну почему он такой колючий?" (Бедный ребенок.)
Но отношения опять не клеились. Например, я пришел к ней на работу рассказать о делах и договориться о вечерней встрече. Она спросила: "Чем ты сейчас будешь заниматься?" На что я с хохотом, который не мог остановить, сказал, что еще не думал. Заканчивая разговор, я чувствовал, что опять сказал что-то не то, но опять попросив ее прийти, стал надеяться, что моя реакция на ее вопрос не будет решающей.
Я вечером лежал и ждал ее. Было уже половина десятого, как почувствовал что часть моего
Матушка сказала, что она только что звонила и сказала, что задержалась на планерке. Я успокоился и на следующий день, когда она с пошлым смехом стала мне выговаривать где это я гуляю в половину одиннадцатого, я сказал прямо где и почему. У нее голос стал очищаться от
пошлости и приобретать скромность. Но я еще не понимал почему.
Она опять не пришла. Я несколько раз плакал дома, что не могу с любимой девушкой восстановить взаимопонимание, хотел расплакаться перед ней, потому что был уверен, что она так относится ко мне из-за моих этих бессознательных реакций, но неоднократно, когда я был готов это сделать, нечто словно удерживало меня от этого, словно мне нельзя было показывать перед ней слабость.
В тот вечер я шел к ней, опять в слезах, отдавать небольшой долг, не зная что еще ей говорить. Но когда я открыл дверь ее предприятия, слезы исчезли.
– Это все?
– воскликнула она изумленно, взяв деньги.
Я не смог разжать рот для ответа, обиженно взглянул на нее, вложив в этот взгляд все, что она родила во мне за этот месяц и пошел домой.
Дома раздался звонок.
– Что ты сделал? Я не могу работать, голову сжало, словно обручем.
Одновременно в говоримое вкладывались интонации презрения. Я стал ей говорить все, что я о ней думал по этому поводу, тем не менее налаживая отношения.
– Отпусти меня ( чтобы исчезла головная боль), - сказала она.
– Да разве я тебя когда-нибудь держал? Ты придешь сегодня?
– Не обещаю.
Попрощались мы друзьями. Она не пришла. В половину одиннадцатого меня потянуло на тренировку на школьный двор и подумалось, что какое это хорошее средство от таких отношений.
В половину двенадцатого, когда я пришел домой и уже успокоился от тренировки, меня стала выворачивать наизнанку душевная боль. Покрутив минут 10, она прошла, оставив голову работающей.
Я был шокирован. Она жила половой жизнью, постоянно меня в этом обманывая. Теперь стали понятны эти мои бессознательные реакции, в которых я винил себя. Это была реакция на ее мысли о возможных моих и ее изменах, ее страх, что я узнаю чем она занимается дома. Она не верила и мне, хотя я ей говорил постоянно, что у меня никого нет, потому что у нее-то были. Стало понятно почему она становилась после первых встреч мне все более и более чужой. Мой дух из нее просто вымывался половой жизнью с другими. Если бы она оставалась верна мне, она бы чувствовала меня так, как я ее, и ей не надо было бы задавать мне лишних вопросов.
Вспомнился рассказ одного парня в юношеские годы, что ему хочется одной своей любовнице "разбить морду" после близости. Теперь мне стало понятно почему. Как говорила одна женщина, которой изменил муж, что ее ранила не столько сама измена, сколько ложь после нее. Именно поэтому часто психически больные, и не только, помимо своей воли кидаются в драку во время бытовых конфликтов, когда их родственники начинают думать о них, как о дураках. Не сомневаюсь также, что если спросить Андриа Пухарича - ученого, который исследовал феномен Ури Геллера, что он думал в тот момент, о котором Ури написал: "С ужасом я обнаружил, что кидаю пепельницу в Андриа Пухарича...", то не сомневаюсь, что он думал именно ставя под сомнение психическую полноценность Ури, тем более, что это произошло после того как Андриа Пухарич после опыта с гипнозом над Ури, в ходе которого Ури слышал голоса, стал ему возражать следовать тому, что они говорили Ури.