ХРИСТИАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ И ПАНТЕИЗМ

Кураев Андрей

Лев Гумилев говорил, что "атеизмов не меньше, чем религий", и именно как "сложную систему мистического атеизма" он определял шаманизм. После только что прочитанных строк Е. Блаватской и Е. Рерих очевидно, что гумилевское определение шаманизма замечательно подходит и для теософии.

Конечно, это не означает, что теософия действительно есть вид шаманизма. Нет, — традиционный шаманизм гораздо более сложная и развитая религиозная система. Основная идея шаманизма — трехуровневость мироздания. Небесный мир, земля и мир подземья как бы слоями лежат друг на друге, их объединяет "мировая ось" или "мировое древо", которое пронизывает все эти ярусы и, если человек нашел эту ось, позволяет ему передвигаться из мира в мир. Напротив, теософия рисует радикально одномерный, плоский мир. Небеса и преисподняя пусты, нет ничего принципиально иного по отношению

к нашему миру. Но что роднит теософию с шаманизмом — это вовлеченность в духообщение при отсутствии интереса к Богу-Творцу. И если первая сторона этой практики заставляет дать ей имя "мистической", то вторая понуждает дополнить ее характеристику словом "атеизм".

Вот еще одно странное противоречие теософской системы. Вроде принцип кармы безличен. Нет никого, кто был бы выше закона кармы и, соответственно, не может быть никого, кто мог бы управлять вязанием кармических цепей. И все же карма не безлика. Собственно, и в греческой религии была странность, связанная с Парками: если Парки прядут нити судьбы, то кто прядет их собственную судьбу?.. В теософии же живым олицетворением кармы являются Дхиан-коганы: "эти Высокие Существа выбирают для каждой развивающейся души соответствующие условия и место рождения". Есть некий "Владыка Кармы", он же "Космический Магнит" (находящийся в созвездии Ориона). Как всегда, в теософии вслед за философски обосновываемым запретом на обращение к Богу следует эзотерический совет: там, где не сможет помочь Бог, там космические духи смогут по своему выбору помогать тебе.

Так в чьих же руках карма мироздания? Имя этого миродержца хорошо известно: "Люцифер есть божественный и земной свет, "святой Дух" и "Сатана",… есть Карма Человечества". Блаватская отождествляет Люцифера с Астральным Светом: "Великий Посредник Магии, Mysterium Magnum, Астральный Свет есть именно то, что церковь называет Люцифером". И вот оказывается, что причины не сами собой прелагаются в следствия, но что между действием и причиной, между одной жизнью и следующей есть еще Посредник-Люцифер. "Астральный Свет есть Всемирная причина в своем непроявленном единстве и бесконечности. По отношению к человечеству он становится просто следствиями причин, порожденными людьми в течение их греховных жизней". "Само человечество определяет действие и реакцию в великом Магическом Посреднике". Значит, будущая жизнь человека зависит от "реакции" Люцифера на его нынешнюю жизнь. А реакция его известна заранее: он не умеет прощать и чужд таким антропоморфическим порывам как "любовь".

За пантеистическим мифом, за мифом о всеедином монизме бытия в конце концов реет тень люциферова крыла. "Demon est Deus inversus. — Каббалистическая аксиома; буквально "дьявол есть перевернутый бог", что означает, что не существует ни зла, ни добра, но те силы, которые создают одно, творят и другое, в соответствии с природой материалов, на которые они воздействуют", — определяет "Теософский словарь" Блаватской. Создатель научной теософии считает, что "если проанализировать его (Люцифера) бунт, то нельзя найти в нем ничего более дурного, чем требование свободной воли и независимой мысли. Этот эпитет, "мятежный", является теологической клеветой, подобной клеветническим измышлениям фаталистов о Боге, которые делают из божества "Всемогущего" — дьявола, еще более дурного, чем сам "мятежный" дух; всемогущего Дьявола, который хочет, чтобы его приветствовали как всемилостивого, когда он проявляет в высшей степени дьявольскую жестокость".

Откуда взялся этот сатанинский благодетель теософии? В религии есть достаточно очевидный закон: именно эсхатология определяет генеалогию. Космогенез есть проекция эсхатологического идеала в прошлое. Идеал "эзотерического буддизма" хорошо известен: вхождение в Нирвану. Конечно, в теософском "необуддизме" Нирвана понимается совершенно иначе, чем в традиционном буддизме, она понимается не апофатически, как остановка кармических действий, а катафатически, получает не субъективно-психологическое истолкование, а пантеистическое. Теософия воссоздает по сути идеал индуизма, а не буддизма: идеал слияния с Божеством. Конечная цель, к которой должны подвести мириады перевоплощений (в том числе происходящие за пределами нашего мира) — это выход из мира материи. Но поскольку основная аксиома оккультизма — это "единство Духо-Материи", то в конце концов выход за пределы материи означает выход за пределы любой конкретности, любого индивидуального сознания. Этот эсхатологический проект нуждается в космогоническом подтверждении. И, естественно, получает его.

Как и в гностических школах, основная проблема, которую

пробует решить теософия — это проблема перехода Абсолютного в относительное. Как при постулировании Абсолютного Бытия объяснить, что мы живем в далеко не абсолютном мире? Гностики, неоплатоники и теософы идут путем не слишком убедительной арифметики: им кажется, что если от Бесконечного много раз вычитать по небольшой конечной сумме, то в результате получится конечное, ограниченное множество. Если из Абсолюта будут вытекать все более и более ограниченные эманации, то наш материальный и ограниченный мир мы можем осмыслить как предельное вырождение Абсолюта. Отсюда естественно предположить, что на некотором этапе рождается сопротивление возникновению новых эманаций, ведущих вниз. Этого сопротивления не может быть наверху — ибо в Абсолюте собственно нет сознания, целеполагания и осознанности своих действий (ибо всё это признаки функционирующего сознания, а сознание не может действовать без своего субъекта, то есть без личности, а личность по пантеистическим воззрениям неотделима от предиката ограниченности и потому несовместима с Абсолютом). Но вот достигается тот этап, когда в эманациях первоэнергии возникают островки личностных и самоосознающих духов. И на каком-то этапе эти духи вдруг с ужасом сознают, что дальнейшая деградация духовной энергии приведет к возникновению новой бессознательности — на этот раз уже чисто материальной. И тогда они решают остановить творящий (точнее — "проявляющий") поток эманационных энергий и поднимают бунт против бессознательно-сонного Абсолюта, стоящего на грани сотворения материальной вселенной.

Вот как построена эта логика у Блаватской: "Оккультисты принимают откровение, как исходящее от божественных, но все же конечных Существ, проявленных Жизней, но никогда не от Непроявленной Единой Жизни; от Сущностей, называемых — первородным человеком, Дхиани-Буддами, или Дхиан-Коганами, Риши-Праджапати у индусов, Элохимами или Сынами Божьими у евреев, Планетарными Духами всех народов, ставшими Богами для людей". Божество не может унизить Себя творением мира или общением с людьми, но есть некие духи, которые настроены более демократично и доступны для контакта. Однако и среди духов, к которым мог бы обратиться человек, надо уметь выбрать тех, которые наиболее способны помочь его духовной эволюции. Цель эволюции — восхождение к Божеству, — к тому Божеству, которое не может творить. Значит, среди духов надо выбрать для контакта тех, что максимально богоподобны и потому также воздерживались от творения.

И такие духи есть. "Ангелам Первичного Света было приказано "творить"; одна треть из них восстали и "отказались"; тогда как те из них, которые "подчинились", оказались неуспешными, что весьма знаменательно". Бог христиан — действительно "творец". Но Он — демиург-неудачник, Его деяния "оказались неуспешными", а вот божества оккультистов не творили ни наш мир, ни человека, но именно поэтому человек должен теперь забыть своего Творца и прийти к тому, кто его не желал и не творил. Так Блаватская излагает историю бунта Люцифера.

И здесь, по собственному признанию Е. Блаватской, мы слышим "основную ноту Эзотеризма". Вот в какой симфонии она звучит: когда "ангелам было приказано творить", "Группа "огненные Ангелы" восстала и отказалась присоединиться к своим товарищам Дэвам. Эзотеризм индусов изображает их в виде йогов, благочестие которых внушило им отказаться от "творения", ибо они хотели вечно оставаться кумарами, "девственными юношами", чтобы, если возможно, опередить своих товарищей в своем продвижении к Нирване. Но, по эзотерическому толкованию, это было самопожертвованием во благо человечества". Они есть те ""Пламена" — Агнишватта — которые "остались позади", вместо того, чтобы последовать за другими для создания людей на Земле. Но истинный эзотерический смысл заключается в том, что большинство из них было предназначено к воплощению как будущие Ego грядущего посева Человечества".

Сколько могли, противились эти "девственники" созданию жизни и человека. "В арийской аллегории восставшие Сыны Брамы все представлены как святые Аскеты и Йоги. Будучи вновь рожденными в каждой Кальпе, они обычно пытаются воспрепятствовать человеческому размножению. Когда Дакша, глава Создателей, порождает 10 000 сыновей с целью населения мира, Нарада, сын Брамы, великий Риши, вмешивается в намерения Дакши и дважды расстраивает их, убедив его Сыновей остаться святыми аскетами и отвергнуть брак. За это Дакша проклинает Нараду". В Евангелии Христос говорит, что сатана — "человекоубийца от начала" (Ин. 8, 44). "Тайная Доктрина" Блаватской это подтверждает: ее "светлые духи" противились даже возникновению человека; затем они противятся браку и деторождению…