Христос - Надежда Мира (Желание веков, Конфликт веков - 3)
Шрифт:
Пилат меж тем распорядился, чтобы Варавву привели в судилище. Затем он представил двух узников толпе и, указывая на Спасителя, он важно и торжественно произнес: "Се, Человек!" "Вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины".
Вот стоит Сын Божий, одетый в шутовской наряд и увенчанный терновым венцом. Одежда на спине разорвана и видны раны, из которых струится кровь. Никогда еще не было таким прекрасным, как теперь. Его окровавленное и измученное лицо. Лик Спасителя не омрачился. в присутствии Его врагов. Каждая черта выражала благородство, покорность и бесконечное сострадание к жестоким врагам. В Его поведении не было никакого страха и нерешительности, все свидетельствовало о достоинстве и долготерпении. Как резко
Римские воины, окружавшие Христа, не все были черствы. Кое-кто внимательно всматривался в Его лицо, желая понять, преступник Он или нет. Время от времени они поворачивались и с презрением смотрели на Варавву. Не нужно было обладать глубокой проницательностью, чтобы видеть его насквозь. А затем они снова разглядывали Того, Кого здесь судили, испытывая к Божественному Страдальцу глубокое сочувствие. Безмолвная покорность Христа глубоко тронула их душу, и это зрелище стояло у них перед глазами до тех пор, пока одни не признали Его как Христа, а другие, отвергая Его, не решили свою участь.
Пилат был изумлен безропотным терпением Спасителя. Он не сомневался, что этот Человек, даже по виду так отличающийся от Вараввы, пробудит и в иудеях сострадание. Но он до конца не представлял себе фанатичную ненависть священников к Тому, Кто был Светом миру и, будучи Светом, открывал перед всеми их заблуждения и невежество. Они довели толпу до безумного иступления. И снова священники, правители и народ в бешенстве кричали: "Распни, распни Его!" Наконец, потеряв всякое терпение от их безрассудной жестокости, Пилат в отчаянии крикнул: "Возьмите Его вы, и распните: ибо я не нахожу в Нем вины".
Хотя жестокие сцены были привычны для римского правителя, ему стало жаль страдающего узника, который, будучи осужден на смерть, избитый, с окровавленным лицом и израненной спиной, по-прежнему держался с царственным достоинством. Но священники заявили: "Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим".
Пилат перепугался. Он не имел правильного представления о Христе и Его миссии на земле, но все же была у него смутная вера в Бога и Его всемогущество. Мысль, некогда мелькнувшая в его сознании, теперь обрела более определенные очертания. Он спрашивал себя: не стоит ли перед ним Божественное существо, в насмешку одетое в багряницу и увенчанное терниями?
Он снова вошел в судилище и сказал Иисусу: "Откуда Ты?" Но Иисус не ответил ему. Спаситель уже откровенно говорил с Пилатом, объясняя ему, что пришел свидетельствовать об истине. Пилат пренебрег этим светом. Он злоупотребил высоким званием судьи, подчинив свои принципы и власть требованиям толпы. У Иисуса больше не было для него света. Раздраженный Его молчанием, Пилат надменно сказал: "Мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?"
Иисус ответил: "Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе".
Вот так сострадательный Спаситель, перенося безмерные мучения и горести, старался, насколько это возможно, оправдать поступок римского правителя, предавшего Его распятию. Какой пример грядущим векам! Какой свет проливает он на характер Того, Кто является Судьей всей земли!
"Более греха на том, - сказал Иисус, - кто предал Меня тебе". Христос имел в виду Каиафу, который, как первосвященник, представлял весь иудейский народ. Иудеи знали законы, которыми руководствовались римские власти. Им был послан свет в пророчествах о Христе, в Его учении и чудесах. Иудейские судьи получили убедительные доказательства Божественной природы Того, Кого они осудили на смерть. И они будут судимы в соответствии с полученным
Более тяжкая вина и ответственность легла на тех, кто занимал высокие посты в стране, кто был хранителем священных истин - тех истин, которые они так вероломно предали. Пилат, Ирод и римские воины почти ничего не знали об Иисусе. Они думали только о том, чтобы поладить со священниками и правителями, и потому оскорбляли Иисуса. Их не коснулся свет, который иудеи получили в избытке, и потому римские воины так жестоко обошлись со Христом.
Пилат вновь предложил освободить Спасителя. Иудеи же кричали: "Если отпустишь Его, ты не друг кесарю". Лицемеры делали вид, что они пекутся об авторитете кесаря. Но из всех противников римского правления самыми непримиримыми были именно иудеи. Когда им это ничем не грозило, они яростно утверждали свои национальные и религиозные обычаи. Но когда нужно было осуществить свои жестокие планы, они превозносили власть кесаря. Чтобы погубить Христа, они готовы были присягнуть на верность ненавистной власти.
"Всякий, делающий себя царем, - продолжали они, - противник кесарю". И здесь иудеи задели слабую струнку в душе Пилата. Он уже был на подозрении у римских властей и знал, что подобный донос погубит его. Пилат знал и то, что, если он расстроит планы иудеев, их гнев обратится против него. Они используют все возможные способы, чтобы отомстить. Пилат отчетливо видел их неудержимое стремление убить Иисуса, ненавидимого ими без всякой на то причины.
Тогда Пилат сел на судейское место, приказал снова вывести Иисуса к народу и воскликнул: "Се, Царь ваш". И снова раздался дикий крик: "Возьми, возьми, распни Его". Громким голосом, так, чтобы его было слышно всем, Пилат спросил: "Царя ли Вашего распну?" Но из недостойных, богохульных уст иудеев вырвались слова: "Нет у нас царя, кроме кесаря".
Итак, избрав себе языческого правителя, иудейский народ вышел из-под власти Бога. Иудеи не пожелали, чтобы Бог царствовал над ними, и поэтому лишились Избавителя. У них не было царя, кроме кесаря. Вот к чему привели народ священники и законоучители! Путь, которым они следовали, был чреват ужасными последствиями, и они несли ответственность за это. Вина за грех и гибель всей нации лежала на религиозных вождях.
"Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника сего; смотрите вы". Охваченный страхом, терзаемый муками совести, Пилат взглянул на Спасителя. Из огромного множества обращенных к нему лиц только на этом лице покоился мир. Казалось, вокруг Его головы сияет мягкий свет. Пилат сказал себе: "Он Бог". И, обратившись к толпе, произнес: "Я чист от Его крови. Возьмите Его и распните. Но знайте, священники и правители, я заявляю, что Он праведник. Пусть Тот, Кого Он называет Своим Отцом, судит вас, а не меня за то, что совершается теперь". А Иисусу он сказал: "Прости меня, что я поступаю так. Я не могу спасти Тебя". И, приказав бичевать Иисуса во второй раз, он отдал Его на распятие.
Пилат пытался освободить Иисуса, но видел, что не в силах сделать это и одновременно сохранить свое почетное положение. Чтобы не потерять мирскую власть, он решил пожертвовать жизнью невинного человека. Сколько людей, подобно Пилату, жертвуют принципами, чтобы избежать потерь или страданий! Совесть и чувство долга указывают один путь, а своекорыстие - другой. Поток заблуждений очень силен: всякого, кто мирится со злом, этот поток увлекает в густой, непроницаемый мрак греха.
Пилат подчинился требованиям толпы. Чтобы не потерять свое положение, он предал Иисуса распятию. Но, несмотря на все предосторожности, именно то, чего он боялся, постигло его впоследствии. Он лишился всех почестей и высокого поста и, терзаемый укорами совести и муками уязвленной гордости, вскоре после распятия Христа покончил с собой. Все идущие на компромисс с грехом пожнут лишь скорбь и погибель. "Есть пути, которые кажутся человеку прямыми; но конец их - путь к смерти" (Притч. 14:12).