Христос приземлился в Гродно. Евангелие от Иуды
Шрифт:
— На мыло и на верёвки, — вслух добавил Христос.
— ...Пойдёмте, люди, оставим их. Им есть о чём подумать. Бывай, весёлый чудотворец.
Стража с отрядом, присоединившимся к ней, поскакала от костров в ночь.
И чуть утихла дробь копыт, как эти костры начали шипеть и рвать паром, ибо их заливали водой.
К Христу подошёл тот мужик, что гаркнул на Корнилу.
— Ну вот... Мы своё дело сделали, не дали Тебя. Теперь — прости.
— Я понимаю. Вы же не боги, чтоб без крыши жить.
— Но Ты — Бог. — Мужик земно склонился перед ним. —
И остались они одни, а вокруг была ночь. Христос молча смотрел во мрак блестящими глазами.
— Видишь, как они, — сказала Магдалина. — Пойдём... Видишь, как они с тобой...
— Нет, — одолев стеснение в горле, произнес он. — Я иду к ним. Я ещё только не знаю как. Но это бедное море... Без денег, без земли, без возможности идти куда хочешь, без глаз, без языка. — Бог мой, что перед этим моя шкура, что перед этим все храмы!
Ночь пылала звёздами. Во тьме, казалось, не было дороги.
Христос встал.
Глава 34
МУКИ РОЖДЕНИЯ
В этом августе целую неделю лили страшные ледяные дожди, словно стоял октябрь или даже ноябрь. Не было дня, чтоб не выпал на землю град. Перенасыщенная почва не могла больше впитывать ливни, и вода широко разлилась полями.
И по дороге, что была даже не грязью, а потоком, шли на север четырнадцать человек. Изнемогали, падали и снова шли. Много дней они голодали. Даже за деньги, каких бьшо мало, на всём севере не удавалось купить и крошки хлеба. Они колотились в ознобе, и негде им было не только переночевать, но и обсохнуть, ибо деревни были сожжены.
И всё же они шли на север не только потому, что там были целые дома и хлеб. Вовсе даже не потому. Если бы только это — Христос пошёл бы в Гродно. Просто за ними следовали по пятам. Видимо, повсюду были разосланы приказы, ибо несколько раз их хотели схватить и спаслись они только чудом.
Гарцевали дорогами разъезды. Проверяли около сёл. Ночуя в лесу, не раз слышали они собачий брёх. И стоило им ткнуться сначала на северо-запад, а потом на запад — начиналась яростная облава. Очевидно, по какой-то линии были выставлены посты.
Часто слышали они на ночных дорогах шаги, голоса, топот, по временам немой крик. Они скрывались от всех людей и потому не знали, что
Бежали толпами. Бежали от холода и разорения, от кнутов и податей. Бежали, чтобы не умереть. Кочевали целые деревни. Некоторых останавливали и возвращали назад. Но Юрась и его соратники не знали этого. Им не было до этого дела. Их бросили в тот момент, когда они больше всего нуждались в помощи. Вера возвела их на вершину, вера и сбросила. Все знали, что Христос — всемогущ.
...По очереди несли ослабевшую женщину. Стократ в день умирали и оставались живыми, и в недоумении были, когда же родится правда. Что-то около недели бежали они.
И Христос понял в эти дни, что в сеть попадают большие рыбы, а малые выскакивают из неё. А в сеть жизни, в невод, поставленный сильным, попадают одни мальки — для большой рыбы этой сети не существует.
Он также был мелкой рыбой. И только косяк таких, как он, мог порвать бредень, поставленный судьбой. Нельзя бесконечно отступать.
У самой дороги было гнездо перепёлки. Кони и коровы могли растоптать его, пастушки —подобрать яички, конюхи — разнести жалкие стебельки, из которых оно было свито. Но из каждого целого яйца мог вылупиться гнев.
...Их гнали, как мальков на отмели, как перепёлок во ржи. Нужно было остановиться, и хоть слабым клювом, но клевать, чтоб не сгубить навеки душу.
Нельзя больше было бежать. Надо было показать зубы, пусть даже ценою жизни.
Глава 35
«ПРОСТИ, МАТЬ! ТЕБЕ НЕ НУЖНО!».
И вошли они по раскисшей, страшной дороге в предместье Вильно и подошли к Острой Святой Браме.
Бурлила пред воротами толпа. Толкались, гомонили, слышались проклятия, божба, смех. Но чем далее они протискивались к арке, тем становилось тише и благочинней, будто люди, как они есть, на глазах превращались в ангелов. Очи скромно потуплены или возведены, на головах нет шапок.
А люди были те же самые. Та самая разномастная, обшарпанная толпа, среди которой мелькали суконные одежды мещан и золото доспехов и богатых одеяний.
Били колокола. По всему простору города.
— Скинь шапку, — сказала Христу Магдалина.
— Ну нет, — с недоброй усмешкой отозвался тот. — В своём доме что хочу, то и делаю.
— Собьют.
— А я вот им головы дурные посбиваю, — посулил Фома.
Не снимая шапок, они прошли ворота. Им повезло: никто не прицепился. Возможно, просто не обратили внимания, какая это цаца пришла с Медзининской дороги.