Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков

Гусляров Евгений Николаевич

Э. Ренан. С. 148.

«Я избрал тех [говорил Он], кто наиболее достоин, наиболее достойны те, кого Отец мой на небесах дал мне…»

Епифаний.

Комментарий на Матфея. 10:3-8.

Рассказ о «призвании» учеников гораздо суше и схематичнее, чем нам хотелось бы; но из него мы знаем точно, что Иисус предложил будущим ученикам порвать с домом, семьей, привычным укладом жизни, обрекая себя на сомнительное и рискованное существование ради дела, смысл которого они лишь смутно осознавали, — и они послушались. Нам неизвестно, что заставило их на это отважиться; по-видимому, читатель и сам почувствует в самой личности Иисуса нечто неотразимое…

Ч. Додд. С. 43–44.

Между прочим, к Нему подбежал однажды весьма знатный и богатый юноша (который, вероятно, хотел стать учеником Его) и, падая пред Ним на колени,

воскликнул: «Учитель благий! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Укорив его за некоторую напыщенность и льстивость титула, изобличавшую в нем отсутствие сердечной простоты, Спаситель сказал ему, что для этого требуется соблюдать заповеди. Юноша видимо ожидал какого-либо нового и необычайного указания со стороны такого великого Учителя и спросил Его: какие заповеди? Когда Христос перечислил ему главнейшие заповеди десятисловия и Моисеева закона, с особенным указанием на заповедь любить ближнего как самого себя, то юноша в изумлении заметил, что он все это соблюдал от юности своей и ему хотелось бы еще сделать что-нибудь кроме этого. Спаситель полюбил его за это желание подвига, но в то же время видел излишнюю самонадеянность этого человека и, чтобы изобличить его пред самим собою, сделал ему высокое предложение. «Если хочешь быть совершенным, сказал Он юноше, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, и следуй за Мною». Это предложение сразу разбило всю его самонадеянность. Он был раб своего богатства и не имел сил расстаться с ним. «Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что, замечает евангелист, у него было большое богатство». Это только одна деталь тех требований, которые предъявлял Он к ученикам своим…

А. Лопухин. С. 162.

…Человек этот был добродетелен и молод. Иисус, по словам евангелиста, полюбил его и бросил ему истинный вызов: «Иди, все что имеешь, продай и отдай нищим... И приходи, следуй за Мною». Юноша не смог этого принять, и Иисус сказал с горечью: «Как трудно будет имеющим богатство войти в Царство Божие... Легче верблюду пройти сквозь игольное отверстие, чем богатому войти в Царство Божие». Обратим внимание, сколько в этих словах сочувствия — Иисус знал, как много Он требует; однако вызов свой бросил. И все же, когда юноша отказался, Он не пытался убедить его или заставить — просто отпустил, и тотс печалью отошел. Это власть, но власть, уважающая человеческую свободу.

Ч. Додд. С. 45.

«Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими». Но Иисус сказал ему: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия»...

А. Дидон. С. 437.

Этот второй уже был отчасти учеником Спасителя, но пожелал вполне сделаться Его последователем с условием только сначала пойти и похоронить своего отца. «Иди за Мной, раздался решительный ответ Христа, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов». То есть, предоставь мир и мирские дела людей их собственной заботе. Кто хочет идти за Христом, тот должен оставить даже отца и мать…

А. Лопухин. С. 291.

Иисус сказал: Тот, кто не возненавидел своего отца и свою мать, не сможет быть моим учеником, и тот, кто не возненавидел своих братьев и своих сестер и не понес свой крест, как я, не станет достойным меня...

Евангелие от Фомы (45)

В припадке суровости Он доходил до того, что упразднял и тело. Его требования не имели границ. Не считаясь с естественными требованиями человеческой природы, Он хотел, чтобы существовали только для Него, чтобы любили только Его одного. «Кто приходит ко Мне, — говорил Он, — и не возненавидит своего отца, своей матери, своей жены, своих детей, братьев, сестер и даже своей собственной жизни, не может быть Моим учеником». «Тот, кто не откажется от всего, что он имеет, не может быть Моим учеником». Что-то сверхчеловеческое и странное примешивалось к этим словам Его; это было как бы всепожирающее пламя, уничтожающее жизнь в самом ее корне и превращающее все в страшную пустыню. Суровое и печальное чувство отвращения к миру, преувеличенное самоотречение, характеризующее христианское совершенство, были вызваны к жизни не остроумным и веселым моралистом первых дней, но мрачным гигантом, которого все более и более отбрасывало за пределы человеческого какое-то грандиозное предчувствие. Можно сказать, что в эти минуты борьбы против самых законных потребностей сердца Он забывал, что есть радости в том, чтобы жить, любить, видеть и чувствовать. Превосходя всякую меру, Он осмеливался говорить: «Кто хочет быть Моим учеником, пусть отречется от самого себя и следует за Мной! Кто любит своего отца и свою мать более Меня, недостоин Меня; кто любит своего сына или дочь более Меня, недостоин меня. Сберегающий жизнь свою потеряет ее и потерявший жизнь свою ради Меня и ради благой вести — сбережет ее. Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Два рассказа (которые приведены выше) из тех, которые

не могут считаться историческими, но которые были предназначены для того, чтобы показать одну из черт характера Иисуса, преувеличивая ее, прекрасно обрисовывают этот вызов, брошенный Им природе… Верный своему убеждению, что заботы жизни увлекают человека и опошляют его, Иисус требовал от членов своего общества полнейшего отрешения от всего земного, абсолютной преданности делу. Они не должны брать с собою в дорогу ни денег, ни провизии, ни сумы, ни второй одежды для перемены. Они должны быть совершенно бедными, жить подаянием и гостеприимством. «Что вы получили даром, то и отдавайте даром», говорил Он на своем прекрасном языке…

Э. Ренан. С. 231.

Ученики следуют за Учителем, живя Его жизнью и проникаясь Его учением и добродетелью. Они избранная земля, которую Он возделывает и оплодотворяет. Он любит их горячей любовью, говорит им без образов, постепенно посвящает их в Свои намерения, проникает их Своим Духом и хочет сделать их одним телом с Собою.

А. Дидон. С. 303.

Находясь с Ним рядом, они не усматривали в Нем грехов, которые видели в себе. Они могли раздражаться, сердиться, спорить, но за Иисусом ничего подобного ни разу не замечали. В силу своего строгого иудейского воспитания они ни за что не признали бы Христа безгрешным, если бы в этом была хоть тень сомнения…

Д. Мак-Дауэлл ¹. С. 107.

Они ходили из города в город, пользуясь гостеприимством или, лучше сказать, напрашиваясь на него сами, по обычаю того времени. На Востоке гость пользуется большим авторитетом; он значит больше, чем хозяин дома; хозяин всегда питает к нему самое глубокое доверие. Такое проповедование у домашнего очага — прекрасное средство для распространения новых учений. Сообщают о скрытом сокровище, и это отплата за полученное гостеприимство; затем, при помощи приветливости и сердечной беседы, все семейство растрогано, обращено. Отнимите восточное гостеприимство, и распространение христианства невозможно будет объяснить. Иисус, который любил старинные добрые нравы, советовал ученикам, не стесняясь пользоваться этим древним правом, вероятно, уже вышедшим из употребления в больших городах, где были гостиницы. «Трудящийся, — говорил Он, — достоин пропитания». Придя в какой-нибудь дом, они должны были оставаться в нем, есть и пить, что им предлагали, до тех пор, пока продолжалась их миссия…

Э. Ренан. С. 222–223.

…Для проповеди Иисус любил избирать высокую, пустынную гору или светлое и спокойное озеро. Евангелие Царствия Божия было проповедано Иисусом с вершины некоторых холмов и с рыбачьей лодки. Синагоги были слишком тесны для величайших слов, которые когда-либо слышало человечество; для этого Ему необходимы были открытое небо, широкая пустыня и вечно шумящее море.

А. Дидон. С. 342–343.

И когда сел, приступили к Нему ученики Его.

Сидя, а не стоя, учит всегда, — в тишине и спокойствии.

Д. Мережковский. С. 257.

И открыв уста Свои, учил их…

Матфей. 5:2

И подняв глаза Свои на учеников, говорил.

Лука. 6:20

Молча сперва сидит, опустив глаза, и весь народ, тоже молча, смотрит на Него, ждет, чтоб Он поднял глаза, открыл уста. Небо и земля, и преисподняя, ждут. Миру навеки запомнились эти сомкнутые в молчанье уста, опущенные глаза Господни.

Д. Мережковский. С. 256.

Недалеко от Геннисаретского озера, между Капернаумом и Тивериадой, доселе показывают «гору блаженств», с которой была произнесена Господом ради удобства многочисленного слушающего народа Нагорная проповедь.

Архиеп. Аверкий. С. 115.

Как уединение Иисуса, так и проповедь Его на горе происходили, надо думать, на единственном возвышении, известном в настоящее время под названием Курн-Гаттин, или «Рог Гаттина». Холм этот своей вершиной похож на восточное седло с двумя высокими луками. С западной стороны он поднимается немного выше уровня обширной долины, с востока ниспадает обрывом к небольшой долине, на которой у самого обрыва теснится деревушка Гаттин, а отсюда путешественник сквозь дикие тропические заросли спускается к светлым водам Галилейского озера. На западной стороне озера, где находится Капернаум, только и есть этот единственный замечательный холм, который один приспособлен к тому, чтобы быть местом как уединения, так и служить площадкой для собрания народа, постоянно сопровождавшего Иисуса. Сюда, в глушь диких, представляющих окраины Голубиной Долины утесов, вечером удалился Иисус, вероятно, останавливаясь на время, чтобы освежиться чистой водой из небольшого потока, или съесть вкусный плод дикой яблони, или чтобы взглянуть на орлов, спускающихся вниз с какой-нибудь скалистой вершины. Сюда же, утром, менее, чем Божественный Учитель, обращая внимание на красоту природы, толпа последовала за Ним…