Хризалида. Ветры перемен
Шрифт:
Сейчас во всем мире шла война с нежитью, и вести пропаганду в городах было намного сложнее и накладнее. Гномы – это огромный источник энергии веры, который Леон мог увести у старых богов, тем самым ослабив их и сам став сильнее.
Сейчас от гномов прибыл посол. Леон нахмурился.
– Вальдин?! Раньше от гномов был другой посол. Изменения в кадрах?
– Приветствую вас, бог Леон. Я прибыл не от лица гномов. Мой господин желает с вами поговорить.
Пару секунд Леон ничего не понимал, кто хочет прийти от гномов и кого при этом могут называть
Всего секунда – и от гнома повеяло такой сильной аурой смерти, что все цветы в комнате завяли, вино скисло, появился запах гниения. Нежить! Как?
– Ну здравствуй, молодой божок! Мне представиться али сам поймешь?
«Бог и нежить!»
– Таламей! Как ты посмел заявиться сюда! Да еще и в теле этого гнома!
Сейчас, при использовании магозрения, стало понятно, что это аватар Таламея, вселившийся в тело гнома. Амулет на шее гнома светился темной аурой. Значит, вселение в культиста через амулет бога.
– Что, догадался, да? – Гном противно рассмеялся. – Моих последователей очень много по всему миру. При желании я мог бы вырезать вас всех, но мне это неинтересно.
– Ради чего ты тут?
– Я ищу одного человека. Он посмел ранить меня и сбежать. Мальчишка, совсем юный и весьма одаренный в запретной магии. Мне известно, что это тебе коротышки поручили выполнить задание с убийством моей нежити в их горах. А это значит, что ты знаешь этого мальца… Саджи. – На гниющей физиономии гнома появился злобный оскал. Весь вид аватара буквально светился от предвкушения.
– Ты про девочку с золотыми волосами?
– Это был парень, в этом я уверен. Где он?
«Да быть не может! Значит, это он!»
– Не знаю. Я тоже хотел заполучить его, но ему и его подружке мы были неинтересны. В итоге они сбежали от нас.
– Молодой и к тому же глупый бог. – Аватар покачал головой – Я не спрашиваю, чего ты хочешь. Если он не прибудет в течение месяца на место нашего боя, я разрушу одну их твоих крепостей. И так будет продолжаться до тех пор, пока ты не найдешь его. А гномам за их дерзость пошлю в тоннели нежить, что прятал в подземных глубинах. Я никого не стану щадить и убью любого за проявленную дерзость.
– А не слишком ли ты нагл?! Труп!
От Таламея хлынул плотный поток силы, заставивший даже стены в комнате покрыться трещинами.
– Как я и говорил, ты молодой и глупый бог. Ты ведь должен понимать разницу в силе, пусть мы оба младшие боги. У тебя один месяц, Леон.
Тело гнома обмякло, и он рухнул на пол. Одно движение руки Леона – и амулет на его шее рассыпался прахом. В комнату вбежали Мерлен и охрана.
– Что случилось? Что за вонь? – Лицо казначея скривилось от запаха.
– Таламей приходил.
– Зачем? Чего этой твари вообще вылезать?
– Он искал Саджи. – Мерлен изменился в лице. – Это он тогда ранил Таламея
– Что делать будем?
– Во-первых, надо прошерстить вообще все население на наличие запрещенных предметов. В этого гнома через амулет вселился аватар Таламея. Он сам не может появиться прямо в городе, но через вот такие амулеты может вселяться в своих последователей. Его верующие, как и наши, обязаны таскать символ веры на теле. На всех городских воротах должны стоять наши жрецы и проверять всех входящих на наличие «темных предметов». Магозрение жрецов будет изменено в любом моем храме. Расход энергии веры сильно увеличится, но так мы хотя бы сможем уменьшить его силы и ограничить в действиях.
– Что еще?
– Ищем этого Саджи! Выдели средства клана на его поиски.
Карл и Малколм Шульцы сидели в комнате куратора детского дома. Оба брата работали на этот детдом и унаследовали от родителей привычку делать свою работу предельно хорошо. Второй традицией, полученной от родителей, стало чаепитие каждый субботний вечер.
– Что думаешь о наших подопечных? – Малколм был финансовым консультантом. Ему надо было понимать, какие предложения он может делать для спонсора детдома.
– Восхищение! – Привычка Карла излагать мысли коротко появилась после армии.
– А поподробнее?
– Они восхитительны! Каждый из них вырастет сильной личностью, и я приложу к этому все необходимые усилия. Они умны и с каждым днем становятся все более развитыми. Порой они слишком экспрессивны, вспыльчивы, эгоистичны, но такова плата за гениальность. Мистер Борк был гением, когда решил поместить своего внука в подобные условия. Дети растут быстрее, если вокруг них соответствующая обстановка. Гении среди гениев – и у нас уже есть первый среди равных.
Карл стал созерцательной натурой после армии. Каждого солдата армия меняет по-своему. У Карла появилось умение получать удовольствие от наблюдения на посту.
– Я смотрю, тебе нравится эта работа. – Малколм отпил из кружки чай с бергамотом. – И кто же наш Цезарь?
– Один очень тихий мальчик – Анжи Ганет. Наблюдая за ним, я порой забываю, что передо мной ребенок. Он всегда напряжен и собран, никого не боится и конфликтов не устраивает. Он отличается от других подростков спокойствием и умением молчать. Если нет смысла говорить, он просто слушает, таким образом удовлетворяя свою потребность в общении.
– Разве это делает его Цезарем?
– Нет… Не в этом дело. Понимаешь, он пугает меня. В армии нас учили быть тенью и двигаться незаметно, всегда чувствовать внимание других людей, и именно это сделало меня таким наблюдательным. Анжи всегда чует, если я подхожу к нему, – Карл улыбнулся, – и всегда приветствует меня в такие моменты, демонстрируя осведомленность о ситуации. Он как обученный солдат с чутьем на опасность, всегда готовый к нападению.
– Это психотип воина, а не Цезаря. Карл, я не вижу твоей рассудительности.