Хризалида
Шрифт:
Полный отвращения, Том огляделся по сторонам. Чем бы избавиться от этой твари, как в квартире он избавлялся от тараканов, пауков и даже мышей? Если в итоге они купят этот дом, ему не хотелось, чтобы Дженни ненароком напоролась на эту непонятную тварь. Взгляд остановился на короткозубых металлических граблях. Благодаря острым зубьям грабли больше напоминали средневековое пыточное орудие, чем садовый инструмент. Том поднял грабли и пару раз ударил ими по полу, радуясь, что крепления надежные и не гнутся. Для такого дела эти грабли – в самый раз! Рассохшийся черенок удобно лег в руки, напомнив, как мальчишкой Том работал во дворе с отцом.
Том выронил грабли – они с грохотом упали на пол – и шагнул вперед. Хризалида источала что-то неуловимое. Едва Том потянулся к ней, в висках застучало, по телу прокатился трепет. Поддавшись порыву, он осторожно коснулся темной массы. Она оказалась теплее, чем он думал, мягкой, губчатой. Она пульсировала – сжималась, потом расширялась до ладони Тома и так снова, снова и снова.
После долгой паузы Том отодвинул ладонь. Между непрерывно пульсирующей хризалидой и его пальцами протянулась ниточка слизи. Она изгибалась в воздухе, соединяя их.
Том уставился на блестящие пальцы. Казалось, они далеко, они падают на пол, хотя само тело на месте. В подвале посветлело, потемнело, потом снова посветлело – свет и тьма менялись регулярно и ритмично. Хризалида увеличилась, изменила форму, изнутри проступили человеческие лица, человеческие руки потянулись к Тому – иди, мол, иди к нам.
Голоса шепотом звали его по имени. Кожа слетела с Тома, кости впитали кровь и превратились в прах. С порывом ветра он улетел прочь, но восстановился на прежнем месте. Потолочные лампы мигали, глаза открывались и закрывались, хотя Том знал, что век у него больше нет. Он рассыпался и восстановился еще раз, потом еще и еще. Время замерло.
Что за гребаная ерунда?!
– Ну, как подвал? – спросила Челси, когда Том вышел к ним на улицу.
– И почему ты так долго? – поинтересовалась Дженни, взглянув на него. Глаза мужа показались ей странноватыми – покрасневшими, как после многочасовой выпивки, с расширившимися зрачками.
– Там… э-э-э… полный шурум-бурум, – ответил Том, пряча глаза от Дженни. Он мог только гадать, как выглядит после случившегося. Да и случилось ли это? Уверенности не было. Том подавил порыв вернуться в дом и вновь спуститься по шатким ступеням.
– Я предупреждала, что над подвалом нужно поработать, – напомнила Челси. – «Как есть» – значит «как есть». Но кто знает, какие сокровища там скрыты?
– Да… кто знает… – пробормотал Том, чувствуя, что взгляд Дженни прожигает в нем дыру. В висках до сих пор стучало, сохранять внешнее спокойствие удавалось с трудом. – Тонна пыли там точно скрыта. Ну а вы чем тут занимались?
После небольшой паузы лицо у Дженни смягчилось, и она улыбнулась.
– Я донимала Челси расспросами о студенческих годах Виктории, но мало чего добилась. У них какой-то сестринский обет молчания.
– Это точно, – прощебетала риелтор. – Просто поверьте мне на слово, когда я говорю, что мы с Викторией текилу больше в рот не возьмем!
Том
Том докуривал вторую сигарету подряд, выпуская дым в приоткрытое окно. После разговора на заднем дворе он отмалчивался.
– Ну, что ты думаешь? – спросила Дженни, отворачиваясь от окна, за которым «удалялся» милый городок.
– О чем? – уточнил Том, не спуская глаз с дороги. На небе снова собирались тучи.
– О домах. Особенно о последнем. Он ведь слишком большой для нас, да?
– Ага, не представляю себя в нем, – ответил Том, ускоряясь, чтобы проскочить на желтый. – Но… он мне понравился.
– Мне тоже! – согласилась Дженни, ладонью накрыв левую руку Тома. – То есть да, цена выше, чем мы рассчитывали, но за эти деньги предложение выгоднейшее. Виктория обещала одолжить нам денег на первоначальный взнос и на первые месяцы оплаты. Мол, вернем, когда сможем. – Она перехватила выразительный взгляд мужа, но продолжала: – Понимаю, расклад не идеальный, брать у нее взаймы мне так же неприятно, как тебе, но вариант отличный. Мы обживемся… Шон говорил, что скоро всем нам повысят жалованье, плата за членство в клубе сейчас запредельная.
– Ты прибавку заслужила. От лапающих извращенцев отбиваешься!
– Так «да»? – Дженни полезла в сумку за телефоном. – Супер! Я напишу Челси, скажу, что мы определились.
– Угу, – равнодушно отозвался Том и сосредоточился на левом повороте к автопрокату.
– Ну… колись, ты ведь забил косячок в подвале? – поинтересовалась Дженни, набирая имейл.
– Что? Ничего я не курил! – возмутился Том, глянул на нее и занял место «Только для персонала» у офиса автопроката.
– Хм-м, – промычала в ответ Дженни. – Что же ты был там так долго?
– Я же сказал, что там полный шурум-бурум. Ты даже представить себе не можешь! Честное слово, подвал под завязку хламом набит. Стоит его выгрести, получится шикарная, офигенная арт-студия…
– Я только «за», – проговорила Дженни, собирая бланки документов. – Буду рада, если появится место, где ты сможешь сосредоточиться на творчестве. Ты же всегда мечтал о «берлоге».
Трезвыми они занимались любовью редко. Но тем вечером, едва, измученные, вернулись домой, Том повел Дженни в спальню. Без ужина, без вина, без слов. Он медленно раздел ее и уложил на кровать. Целую минуту, пока Дженни расстегивала ему брюки, он молча смотрел ей в глаза. Дженни не помнила, чтобы раньше хотела его с такой силой. Том даже не стал до конца раздеваться, он вошел в нее, нежно целуя в губы. Дженни чувствовала себя раскаленной добела и кончила за считаные минуты. Том не отстал, а потом так и остался лежать сверху, пока ветер хлестал в окна их маленькой спальни.
– Я люблю тебя, – шепнула она. – Почти так же сильно, как тот дом.
Том захохотал, скатился с жены и, тяжело дыша, упал рядом. Дженни тоже засмеялась, свернулась калачиком, и оба заснули.
– Поверить не могу, что ты перебираешься в гребаный Джерси! – Кевин покачал головой и поднес ко рту полупустой стакан с пивом. Девять вечера, среда, они только что отужинали в недавно открывшемся итальянском ресторане, который получал восторженные отзывы, и продолжали беседу в баре.