Хризантема с шипами

Росси Делия

– Леди Александра, да куда же вы?! Я сама!

Мэри покраснела и вцепилась в ручку магдара.

– Я ведь просила, Мэри!

Я с укоризной посмотрела на служанку и быстро огляделась по сторонам.

Занавеска на окне соседнего дома едва заметно колыхнулась.

– Ох, простите, госпожа, – воскликнула Мэри и потупилась, но магдар из рук так и не выпустила. – Я привыкну, вот увидите.

– Очень на это надеюсь, – вздохнула в ответ и уже строже добавила: – Сундук, Мэри. И картонку.

– Да, госпожа, – покорно ответила служанка и отпустила ручку, а я подняла тяжеленный магдар и направилась к дому.

Редклиф

Бенси

Редклиф Сеймур Редманд Уиллард Бенси, пятнадцатый граф Уинтшир, подошел к карте, занимающей целую стену в его кабинете, заложил руки за спину и вгляделся в переплетение извилистых нитей. Нет, он не ошибся. Гверхи стали вести себя нахальнее. С каждым годом они все чаще выходили на поверхность, и всякий раз это происходило в одном и том же месте. Кранчестер. Захудалый городишко на окраине графства. Следы вели именно туда. В прошлом году Редклиф уничтожил двоих, в этом – троих, и, судя по всему, это еще не конец. Брюнус, родовой перстень Черных лордов, слабел, и не мог запечатать Разлом раз и навсегда, а гверхи этим пользовались.

Редклиф посмотрел на маленькую точку, вокруг которой голубой нитью петляла Брейя, и прикинул, сколько понадобится времени, чтобы закрыть пространственную дыру. Судя по разбросу отпечатков, пару-тройку дней, не меньше. Он задумчиво обвел пальцем границы графства. Уинтшир раскинулся на месте Разлома, оставшегося после древней магической войны. Сейчас о ней мало кто помнил, да и сам Разлом стал почти неразличим, напоминая о себе лишь старыми одиночными валунами на поросших сочной травой холмах. Но Бенси помнили. Ни на миг не забывали, даже если бы и захотели. Слишком большой ценой досталась Уинтширам их победа. Слишком многое пришлось отдать, чтобы закрыть жадную пасть Разлома.

Редклиф коснулся фамильного перстня, хмурясь и поглаживая нагревшийся камень, а потом качнул головой, прогоняя воспоминания, и нажал кнопку звонка.

– Ваше сиятельство.

Генри возник спустя секунду и почтительно замер на пороге. В блеклых голубых глазах дворецкого застыло выражение непроходящей скорби. Редклиф давно к нему привык, но сегодня поймал себя на мысли, что его раздражает эта беспросветная безнадежность старого слуги. В самом деле, глядя на его челядь, можно решить, что он их в черном теле держит. Хотя жители графства наверняка так и думают.

Редклиф усмехнулся, закрыл лежащую на столе Книгу заклинаний и убрал в шкатулку старинные четки для медитации. Те принадлежали еще его прадеду, но прошедшие столетия не отразились ни на чистоте бриллиантовых бусин, ни на крепости зачарованной нити.

– Вели седлать Верного, – приказал Редклиф слуге и добавил: – Меня не будет пару дней.

И это при хорошем раскладе. Если донный затаится, то времени потребуется гораздо больше. Грасс! Не вовремя Алан с Браном приехали. Охота на гверхов – дело не быстрое. Столько всего нужно учесть. Каждый раз это как состязание – кто окажется умнее? Черный лорд или его враг? На чьей стороне будет удача? Донные пользуются магией Разлома, Черные лорды – магией поиска. Но еще ни разу Редклиф не проиграл. И сейчас не собирался.

– Прикажете проводить ваших гостей, милорд? – спросил Генри и шагнул вперед, остановившись рядом с картой.

Бледное лицо дворецкого не отражало

никаких эмоций.

– Нет, пусть остаются, – задумавшись, ответил Редклиф. Он не мог понять, с чего вдруг внешность слуги стала его раздражать. – Передай им, что я скоро вернусь, и проследи, чтобы вина и еды было вдосталь.

– Слушаюсь, ваше сиятельство.

Генри исчез так же незаметно, как и появился, а Редклиф достал из ящика стола экранирующие амулеты, сунул за пояс нож, а в карман – флакон с восстанавливающим зельем, и вышел из кабинета.

Александра Эйден

Дорожка из серого камня обогнула разросшиеся кусты бузины, вильнула в сторону и привела нас к порогу коттеджа. Я поставила магдар и достала из сумочки ключ. Большой фигурный наконечник с легкостью скользнул в замочную скважину, дверь открылась с тихим скрипом, и мы с Мэри оказались внутри. После яркого дневного света глаза не сразу привыкли к темноте, но когда я раздвинула плотные шторы, оказалось, что холл достаточно просторный, и даже по-своему уютный. Только воздух казался немного затхлым, как это часто бывает в домах, в которых долго никто не жил.

Я окинула взглядом идущую на второй этаж широкую лестницу, красивые дубовые панели на стенах, слегка потертый каменный пол, и пошла по всем комнатам, распахивая окна и рассматривая старомодную обстановку. Гостиная и столовая напоминали об эпохе короля Якова, спальня и пара гостевых комнат были обустроены в более современном стиле, кухня располагалась в подвале, а комнаты для слуг – на чердаке.

Я обошла весь дом, вернулась в гостиную, села на диван и подвела итоги осмотра. Агент не обманул. Небольшой особнячок действительно оказался просторным, и полностью пригодным для жилья. Оставалось только навести в нем порядок, нанять кухарку и дождаться, когда доставят мои вещи, чтобы придать обстановке необходимый уют.

– Мэри, разбери магдар и подготовь зеленое платье.

Я посмотрела на примолкшую служанку. Та оглядывалась по сторонам с таким видом, словно изучала место будущего сражения. Ее голубые глаза ярко сверкали, миловидное личико раскраснелось, непослушные курчавые волосы, отражая характер своей обладательницы, торчали из-под шляпки задорными колечками, а тонкие брови озабоченно хмурились.

– Да, миледи, – повернувшись ко мне, ответила Мэри и тут же, поймав мой взгляд, исправилась: – Простите, госпожа. Я все сделаю.

– Забудь про обращение леди и миледи. Здесь я просто госпожа Эйден. И чем быстрее ты это запомнишь, тем лучше.

– Да, госпожа Эйден, – покорно кивнула служанка.

– Вот и хорошо. Разложи вещи и достань платье, – повторила я, и подошла к распахнутому окну.

Снаружи было тихо. Низкая живая изгородь позволяла разглядеть и соседские дома, и узкую мостовую на противоположной стороне, и пожарную каланчу в конце улицы. И прямоугольное здание церкви, из которого вышла дородная пожилая дама в трауре, утирающая глаза большим белоснежным платком. Она огляделась по сторонам и направилась в сторону Бузинного коттеджа. Рядом с ней семенила хорошенькая белокурая девушка в пышном розовом платье и огромной белой шляпе. Такие были в моде пару сезонов назад. На щеках юной ари играл нежный румянец, а в голубых глазах застыло капризное выражение, которое немного портило почти безупречную красоту.