Хромой из Варшавы. Книги 1-15
Шрифт:
– На вашем месте, – насмешливо посоветовал полицейскому Морозини, – я бы поторопился проверить, как себя чувствует графиня Солманская, и тщательно пошарил бы в карманах ее супруга.
– Сию минуту это и сделаю. Однако вы так и не сказали мне, где были в Момент, когда стреляли в госпожу Кледерман.
– Очень просто, инспектор, он был со мной!
На глазах изумленного Альдо из-за колонны появилась Лиза. Она подошла к отцу и нежно взяла его за руку.
– Ты? – удивился тот. – А мне казалось, ты не хочешь быть на вечере...
– Я передумала.
– Вы были в саду и ничего не заметили? – проворчал полицейский.
– Мы вышли из другой двери. А теперь, прошу вас, инспектор, отпустите этих господ. Они не имеют никакого отношения к убийству.
– Прежде, чем отпустить, я должен допросить их: может быть, они что-то заметили. А вот и мои люди, – добавил инспектор, показывая на входившую в зал группу полицейских.
– Поймите же, с моим отцом надо обращаться бережно, мы хотели бы побыть одни, и уж во всяком случае, не стоит оставлять тело его супруги на этом пыльном паркете!
Тон Лизы звучал строго. Инспектор сразу же уступил.
– Госпожу Кледерман сейчас отнесут в ее спальню, и вы сможете позаботиться о ней... А я займусь остальным. Господа, – прибавил он, обращаясь к Альдо и Адальберу, – прошу вас ненадолго задержаться, чтобы прояснить некоторые детали. И вас, сударыня, тоже... Где же она? – воскликнул инспектор, обнаружив, что Анельки поблизости нет.
– Сказала, что пойдет поискать брата, – объяснил один из официантов.
– Хорошо, подождем...
Двое полицейских хотели было поднять тело Дианоры, но несчастный муж воспротивился:
– Не трогайте ее! Я сам отнесу!
С силой, неожиданной для такого некрепкого с виду человека, банкир поднял безжизненное тело и твердым шагом направился к лестнице. Дочь собралась последовать за ним, но Альдо задержал девушку:
– Лиза! Я хотел бы поговорить с вами...
Она попыталась улыбнуться ему.
– Я знаю все, что вы хотите мне сказать, Альдо! Сейчас не время. Увидимся позже. Сейчас я нужна ему.
С болью в сердце Морозини следил за тоненькой белой фигуркой, удалявшейся вслед за свисавшим из рук Кледермана черным бархатным шлейфом. Инспектор вернулся к Морозини.
– Вы давно знакомы с фрейлейн Кледерман? – Несколько лет, но какое-то время мы не виделись. Я очень обрадовался, встретив ее здесь сегодня.
Этот полицейский, конечно, даже и представить себе не мог, до какой степени обрадовался Альдо появлению Лизы! Он заговорил снова:
– Ваша жена, кажется, не собирается возвращаться. Пойду поищу ее.
Альдо не рискнул идти вместе с инспектором. У дверей полицейские записывали имена гостей, выслушивали их заверения о том, что им нечего сообщить следствию, после чего отпускали домой. Те, кого еще предстояло допросить, образовали длинную очередь,
– Никого! Я никого не нашел! В вестибюле мне сказали, что дама в платье с черными блестками только что взяла свое манто. Что же до ее невестки, не знаю, насколько плохо она себя почувствовала, но там же, в гардеробе, видели после выстрела очень красивого темноволосого молодого человека с дамой в небесно-голубом платье, которая плакала навзрыд, но отнюдь не собиралась упасть в обморок. Они удрали так, словно за ними гнался сам дьявол.
«И не без причины, – подумал Альдо. – Они унесли ожерелье, которое Сигизмунд или сама Анелька ухитрились стащить...» Однако делиться догадками, которые только усилили бы подозрительность полицейских, поостерегся. Впрочем, ему не удалось избежать новых вопросов. Инспектор вытащил блокнот:
– Ладно. Так или иначе, они – члены вашей семьи. Сообщите адреса!
– Единственный известный мне адрес моего шурина, которого я, впрочем, своим родственником не считаю, это дворец Солманских в Варшаве. Его жена – американка, и, насколько я знаю, за океаном они обитают в Нью-Йорке, на Лонг-Айленде. Что же до... «моей жены»... Палаццо Морозини в Венеции!
Полицейский густо покраснел:
– Не издевайтесь надо мной! Мне нужен ваш здешний адрес!
– Мой? Отель «Бор-о-Лак», – спокойно, почти сладко сказал Альдо. – Но не подумайте, что они тоже остановились там. Мне неизвестно, где они живут.
– Вы хотите, чтобы я поверил, будто ваша жена поселилась не с вами?
– Вам придется поверить, потому что это правда. Вы только что имели случай заметить, какие нежные отношения нас связывают. И я был страшно удивлен, увидев ее здесь: я полагал, что она отдыхает на озерах в Италии вместе с кузиной...
– Мы их разыщем. У них здесь есть знакомые?
– Понятия не имею. Мои собственные знакомства в Цюрихе ограничиваются семьей Кледерман.
– Отлично. Можете отправляться в отель, но, наверное, мы еще встретимся. Никуда не уезжайте без моего разрешения!
– Можем мы попрощаться с фрейлейн Кледерман, прежде чем уйти?
– Нет.
Друзья приняли это к сведению и отправились в гардероб. Ульрих сам подал Морозини пальто.
– Вы знаете, где живет эта шайка? – шепотом спросил у него князь.
– Да. Через час я приду к вам.
Полураскаявшийся гангстер сдержал слово. Часом позже он постучал в дверь номера, где Морозини с Видаль-Пеликорном ожидали его, предупредив ночного портье, что к ним явится гость, и предусмотрительно заказав бутылку виски. Открывшему дверь Альдо показалось, что Ульрих сейчас упадет без чувств к нему на руки: и обычно-то не отличавшийся здоровым цветом лица, он был бледен до синевы, даже губы побелели. Указав ему на кресло, князь протянул гангстеру полный стакан виски, который тот проглотил одним духом.