Хроника абсурда: отделение России от СССР
Шрифт:
Немного уточнил события Разумовский. Приняли к сведению.
«Состав ЦК избран XXVII съездом, который разработал курс на перестройку. Но жизнь не стоит на месте. Произошли большие кадровые изменения. Многие — на пенсии (83 члена ЦК, 27 кандидатов в члены ЦК, 12 членов Ревизионной комиссии). В то же время многие секретари ЦК компартий, обкомов не входят в состав ЦК. Обратилось 110 человек».
Выступления. Сначала уходящие говорили об обосновании своего решения, высказывали благодарность за доверие, поддержку ЦК прошлой деятельности, высказывали пожелания и т. п.
Но потом высказывания стали более острые, критические. Причем слова просили в большинстве своем
Р. С. Бобовиков: «О чем свидетельствуют итоги выборов? Экономическая реформа осуществляется с издержками. Все упреки за сбои — в адрес партийных органов. В печати поддерживают только негативное. Огонь на партаппарат. Сейчас никто не идет на работу в партийные комитеты. Развернули дискуссии об армии. Рассекретить все секреты, открыть все границы. Что это за тема для обсуждения! Идут митинги, но на них не видно ни Медведева, ни Яковлева, чтобы они дали отпор демагогам. Если Запад хвалит перестройку — то этот факт надо оценивать с ленинских позиций».
А. П. Мясников, экскаваторщик: «Стали злоупотреблять демократией, разжигать националистические настроения. Демократия нуждается в правовой защите. Партийному руководству надо быть ближе к народу. Что говорят о Ленине…» (не закончил, ушел с трибуны со слезами.)
П. Н. Федосеев: «Я за обновление. Но нельзя это мотивировать необходимостью пополнения ЦК должностными лицами (это не ленинский принцип). Мы против единомыслия, но мы единомышленники. Необходима большая забота о единстве партии, укреплении ее рядов».
Ю. Ф. Соловьев: «Мы часто торопимся, спешим в принятии решений. Механизм выборности руководителей предприятий, например, сработал в другую сторону (рвачество, потребительство). Люди озабочены, что в нашей богатой стране живем мы плохо. Сейчас вольготно ловкачам, авантюристам. В партии оказались люди идейно рыхлые, выступающие против принципиальных позиций КПСС».
В. Т. Сайкин: «Некоторые радетели народа спекулируют на трудностях и проблемах. Выдвигают нереальные прожекты. Выше всего ставят личные амбиции, готовы ради честолюбивых планов пожертвовать Советской властью. Нельзя перестройку отдавать из рук партии. КПСС — шире опираться на рабочих».
И. К. Полозков: «Идет оголтелая кампания. Присваивают идеи и дела партии. Когда появляются призывы к расчленению СССР, вешать коммунистов и т. п., то ясно, что мы зашли далеко. Нельзя все сваливать на печать. В самих парткомах, парторганизациях и в ЦК КПСС во всем этом еще не разобрались. Старые методы отбросили, а новых не приобрели. Нет ответа на многие философские и идеологические вопросы. А ЦК молчит».
А. Г. Мельников: «Надо разобраться с идеологическими проблемами. Кто у нас в ЦК занимается средствами массовой информации, кто национальными вопросами и т. п. Кто работает в аппарате ЦК, насколько это компетентные и преданные партии люди».
Так что многие выступавшие высказали свою неудовлетворенность методами работы ЦК, его руководства. Проявилась обеспокоенность, искренняя озабоченность тем, что перестройка идет под уклон, осуществляется не так, как было определено XXVII съездом.
Затем выступил Горбачев. Сначала он поставил вопрос о том, чтобы удовлетворить просьбу товарищей—110 человек — о снятии с них полномочий членов ЦК, кандидатов в члены ЦК, членов ревизионной комиссии. (Проголосовали единогласно.) Выразил им всем благодарность за работу и пожелал успехов.
Затем он высказал свое мнение о выступлениях. «Я за тех, кто не впадает в панику, а пытается вникнуть,
Так прошел этот беспрецедентный в истории партии Пленум.
Горбачев очистил ЦК от «балласта», но не только. Из состава ЦК ушло немало умных, опытных, принципиальных людей. Достаточно назвать: А. К. Антонова, Н. К. Байбакова, В. И. Долгих, М. В. Зимянина, Н. В. Огаркова, В. Н. Лолякова, А. П. Филатова и др. Стоит сказать, что многие из нас (в том числе и я) тогда не совсем восприняли эту потерю. Она стала яснее и виднее позже.
Не знаю, к месту или нет, но считаю нужным сделать отступление от хроники дневниковых записей. И охарактеризовать М. С. Горбачева. Рассказать, какое я, в некоторой мере тогда, в большей степени сейчас, по прошествии времени, могу составить о нем мнение.
Что же представлял собою Горбачев? Как политик, государственный деятель, специалист-профессионал. Каковы его личные, человеческие качества, характер?
Длительное, а по существу постоянное, сразу же после окончания МГУ, пребывание на комсомольской и партийной работе всех уровней выработало в нем качества аппаратчика. Он приобрел негативные по своей сути качества аппаратного ловкача, интуитивно чувствующего ситуацию и умело использующего ее в своих личных целях. Общительность, коммуникабельность, приветливость, даже, я бы сказал, своего рода обаяние безотказно действовали на окружение. На всех этажах власти. Умение к месту и вовремя потрафить мнению начальства, ненавязчиво «попасть на глаза», проявить инициативу, как правило, срабатывало — руководство замечало молодого, активного работника и брало его на заметку. Общительный нрав, своего рода панибратство (до поры) влияло и на нижние, подвластные ему чины, поддержку которых он также умело использовал.
Постепенно скрываемые до поры честолюбие, тщеславие, склонность к интриге стали проявляться в нем даже внешне, когда он стал во главе страны. Он постоянно демонстрировал на Политбюро, на совещаниях с партийным активом, а затем с представителями крестьян, рабочих, средств массовой информации и даже с творческими работниками напористость в достижении поставленных целей, заверял о своей принципиальности, способности «стоять до конца». Все это было, конечно, на словах.
Помощники и авторы, готовящие для Горбачева тексты речей, потакали его устремлениям, стремились дать новые, броские и многозначительные лозунги и призывы. Так родилось не только само слово «перестройка», давно известное и понятное русскому человеку, но ему, этому слову, придавался новый, более глубокий, всеобъемлющий смысл. Было забыто всем известное — «ускорение социально-экономического развития страны», с чего, собственно, начинался апрель 1985 года. Пошли одно за другим — «демократизация и гласность», «плюрализм мнений», «больше демократии — больше социализма», «новое мышление», «революционные преобразования». Затем — «правовое государство», «цивилизованное общество», «общечеловеческие ценности», «европейский дом», «гуманный демократический социализм», «деидеологизация» и т. д. и т. п.