Хроника Чернокнижника
Шрифт:
Смеркалось. Зайдя внутрь, контрабандист начал зажигать свечи, и маленькие языки пламени озарили помещение. Посередине стоял круглый стол, обставленный полуистлевшими свечами, пожелтевшие от сырости и плесени карты, несколько ободранных перьев и измерительных приборов. Рядом с этим убранством расположилось кресло с широкой и мягкой спинкой, деревянными подлокотниками и массивными ножками. У задней части стены стоял ещё один стол, на котором лежали пустые бутыли, подсвечники, пинты с недопитым ромом, а также несколько окон, заколоченных на зимовку. Ну и в дополнение
— Садись в кресло, Алл. Тебе налить чего-нибудь? — мужчина протянул кувшин с ромом и пустую пинту.
— Давно меня никто так не называл. Нет, благодарю, не хочу, чтобы ты переводил на меня столь ценный напиток.
— Да брось, для старого друга ничего не жалко, — капитан налил до краёв рома так, что он окропил бледную руку.
— Многое изменилось, Матиас. Уже и сам не знаю, я ли это, — Кроули приложил ладонь ко лбу и начал его растирать.
— Да, внешне ты сильно изменился. Рассказывай, раз пошла такая пьянка, — капитан хорошенько пригубил пинту и утёр свои подкрученные усики.
— Я отдал свою душу, Матиас, и не только её, ради чёрной магии, — контрабандист поперхнулся спиртным, от чего ему пришлось хорошенько прокашляться, дабы ром выскочил у него из лёгких.
— А я всё думал, что ты простудился.
— Лучше бы простудился, — Кроули развалился в кресле, откинувшись назад.
— Ты достаточно богат, Алл, значит — это из-за неё.
— Всё верно, из-за неё, большего я и желать не смел, лишь бы она была рядом.
— Я помню те похороны. Ты был сам не свой, чуть ли волосы на себе не драл, — капитан начал расхаживать по каюте туда-сюда.
— Это не самое страшное, что я сделал в то время.
— И что же это, Алистер? Боюсь представить.
— Месяцы, проведённые в поисках убийцы, ничего не дали. Во мне смешались чувства горя, отчаяния и мести. Я хотел найти его, чтобы привели ко мне этого мерзавца, даже представлял, как привяжу его у себя в кабинете, возьму хлыст и начну высекать на нём удары, раз за разом, пока куски плоти не начнут отслаиваться от костей и падать в кровавое месиво. А потом, если ещё останется хоть один кусочек живой плоти, я буду срезать их ножом и раскладывать у себя на столе. Вот что мне тогда хотелось, — в глазах Алистера загорелся огонь возмездия. Чернота свербила в его груди, не давая покоя.
— Воу, легче, легче, Алл. Я знаю, что ты не такой. Ты всегда был добродушным парнем.
— Был, пока во мне что-то не сломалось, не перевернулось, не лопнуло внутри. После я вновь посетил могилу Эльзы и отдал свою душу в обмен на силу, которая воскресит её.
— Боюсь спрашивать, как всё это было. Но в итоге что? Получилось? — допив пинту, Матиас смотрел блестящими от рома глазами на Кроули.
— Я не знаю. Сам в себе запутался. Иногда не вижу, где добро и где зло. Правильно ли поступаю? А вдруг из-за моих злодеяний она наоборот страдает? — чернокнижника практически невозможно было растрогать, но сейчас он буквально изливал душу своему другу и не мог сдержаться.
— Поплачь, Алл, станет легче. Я вижу,
Кроули протёр глаза и облокотился руками о колени.
— Мы с эльфийкой были в Цэугвее. Там завёлся Стригой. Он пленил нескольких жителей и манипулировал ими. Я убил его и спас бедняг, — чернокнижник потёр подбородок и о чём-то задумался.
— Так. А ещё?
— Я накормил голодную семью. Учу Лин читать и пытаюсь заботиться. Ну, на худой конец, подлатал твой корабль, — лёгкая улыбка скользнула на его лице.
— Всё это сделал ты ради кого-то. А теперь вспомни, что ты сделал для себя? — в этот момент Кроули задумался и не мог вспомнить ничего путного.
— Так я и думал. Граф Алистер Кроули всегда был таким. Сколько я тебя знаю. В этом твоё проклятие. Жертвуешь собой ради других, — капитан открыл новую бутылку с ромом и наполнил свою пинту до краев.
— Ты говорил, правильно ли поступаешь? Может да, а может и нет, но не другим судить. Есть такая поговорка — «мы сами кузнецы своего счастья.» Так что всё зависит от тебя, какой путь ты выберешь.
— Кажется ты выпил многовато рому, мой друг, и начал вновь задвигать свои философские темы.
— Пусть так, может хоть на миг прозреешь. Все жители Вильнюса, в том числе и я, гроша ломаного не стоят. Я не черный маг, но много пью, граблю, занимаюсь непотребством. И что? Раз я не занимаюсь черной магией, значит моя персона лучше тебя? Совсем нет. Ты за последнее время сделал столько добрых дел, сколько этот гнилой город не делает за год. Так что, думать о том, кто хороший или плохой лишь по наличию тёмной магии, будет только глупец, — после этих слов капитан залпом опустошил вторую пинту и пошатнулся, чуть не снеся свечи со стола.
— Ну всё, Матиас, тебе уже хватит, — Кроули вскочил, и, подхватив своего друга под руки, уложил в постель.
— Я в порядке, в порядке, друг мой. Немного устал, — бурчал капитан, пытаясь улечься поудобнее, — и да, Алл. По поводу эльфийки, не знаю, что у вас там происходит, но, кажется, она очень хорошая. Не хочу показаться грубым, но может стоит начать новую жизнь, отпустить Эльзу и прожить остаток лет с ней. Мне жаль тебя видеть в таком состоянии. В тебе горела жизнь, но угасла в один миг. Надеюсь, то самое пламя всё ещё можно возродить, — глаза капитана сомкнулись, и он тут же захрапел.
Кроули без лишних слов задул свечи и вышел на палубу. Облокотившись на перила, он смотрел, как лунный свет переливается на морской глади. Штурман тихонько стоял на мостике и следил за тем, чтобы корабль не сбился с курса. Вдобавок, пара смотрящих за кораблём сидели в носовой части и поочерёдно мониторила территорию.
— А ты чего здесь? — неожиданно спросила Лин, подкравшись к Кроули за спиной. Тот в свою очередь немного вздрогнул и посмотрел на девушку.
— Господи, ты меня немного напугала. Да вот решил подышать морским воздухом, душновато в каюте, — Алистер взглянул на эльфийку, которая была вся бледная и прикрывала рот рукой.