Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация)
Шрифт:
25 февраля, 4:00, дом Вильяма.
Вильям не помнил, как он добрался до дома, он пытался уснуть и забыть все то, что увидел пять часов назад, что он делал все это время, как он добрался, кто его отпустил и отпустил ли вообще, может он сбежал. Вскоре он понял, что ему не уснуть, он поискал по ящикам и нашел снотворное, выпил несколько таблеток и через некоторое время смог уснуть:
все тот же сон, все то же окружение, все те же трибуны.
— Ну и что ты чувствуешь, узнав правду о своем начальстве? — спрашивал у Вильяма монах в черном.
— Страх, ужас и отвращение не только к ним, но и к самому себе за то, что я работал на этих людей, но я считал, что они только обкрадывают людей, но при этом помогают бедным детям, а они не только воруют,
— И что ты будешь делать дальше? — продолжал задавать вопросы Вильяму монах.
— Я? Если я все расскажу полиции, то меня, скорее всего, убьют и даже, скорее всего, сожгут, как и первого брата, чтобы скрыть преступление, а я так не хочу. Но если я не остановлю их, они продолжат вытворять те ужасы с теми детьми, что же мне делать? — спрашивал он сам у себя.
— Я не знаю, что ты выберешь. Не будешь ничего говорить и продолжишь жить с этим. Примешь все это и, возможно, станешь как они. Или расскажешь все полиции или кому-то другому и скорее всего, умрешь. Что ты выберешь из этого или найдешь другой путь, решай сам. А теперь хватит спать… Выбирай свой путь.
8:00, главная церковь секты «Семья».
За Вильямом заехали все те же двое на белой иномарке и поехали к церкви в центре города. Вильям ожидал, что за ним заедут, поэтому был готов заранее. Они довольно спокойно доехали до церкви и Вильям стал читать проповеди. Все-то время, что он вел проповеди, он оглядывался по сторонам и заикался, боялся и нервничал. Где-то под конец проповеди он заметил, как Святейший с теми же голодными глазами, что и вчера, смотрел на него с одной из скамеек, что стояли в церкви. Это пугало, у Вильяма появилась дрожь, пошел пот, он пытался не замечать его и продолжать проповедь. Кое-как он довел ее до конца и уже собирался уходить, как его поймали люди Святейшего и насильно притащили в его кабинет. Святейший сидел за столом. Когда Вильяма притащили в кабинет, он попросил остальных уйти, что они и сделали. Оставшись один на один с испуганным Вильямом, Святейший встал из-за стола с бокалом виски и подошел к Вильяму, взял его руку и положил в нее бокал. Рука Вильяма дрожала и бокал вместе с ним, виски выливались на пол, пока на дне не осталось несколько капель.
— Вильям, Вильям, Вильям… Сегодня ты очень плохо играл свою роль, прихожане практически не отдали нам свои сбережения. Что происходит, Вильям? Или это из-за того, что я показал тебе… Истину нашей «Семьи»? Если это так, то прости, наверное, не надо было тебе все показывать. Но ты так никому, ничего не сказал, а это говорит о твоей верности. Я дам тебе время, чтобы ты все обдумал, ты очень нужен нашей организации, ты умеешь влиять на те «серые массы» и добиваться их богатств. Иди, отдохни… Кстати, сегодня вечером пройдет что-то вроде бесплатного концерта на «Фиирации», думаю, ты слышал об этом. Вот… — Вильям достал билет или что-то вроде того. — Держи, эта вещь даст тебе пропуск на самый верх корабля, там отдыхают только очень важные персоны, говорят, что Арантин пытается использовать этот случай, чтобы сблизиться с этими персонами для продвижения своего корабля дальше по Европе. Возможно, даже сможешь поговорить с ним, это хороший знак пропиарить себя и нашу «Семью», возможно, он даже что-нибудь пожертвует нам, ведь если верить новостям, этот Арантин очень богат. А теперь иди домой, на корабль ты поедешь в 22:00, я там тоже буду. Будет весело! — сказал Святейший и отпустил нервного Вильяма, только спустившись вниз, он понял, что в руке у него до сих пор бокал, он поставил его на стол к секретарше и ушел. Через несколько часов Вильям уже был дома.
Он тяжело вздохнул и тяжело упал на кровать. Он чувствовал ненависть и отвращение из-за того, что так еще никому не сказал, что творится в верхушке «Семья», но страх за свою жизнь не давал Вильяму что-либо сказать. Поэтому он только тихо плакал, скрючившись на кровати…
23:00, Фиирация за городом.
Корабль уже распахнулся для веселья и развлечений, в частности -просто напиться и танцевать. Агата пела на сцене, Грета и несколько наемных поваров под ее руководством готовили закуски и другие блюда.
Вильям сидел в раздумьях, он уже не так сильно боялся и дрожал, но пытался оценить всю ситуацию трезво и найти наилучший вариант.
— «Что же делать? Если я все расскажу полиции, то меня, скорее всего, убьют, если меня убьют… Не хочу об этом думать. А если я промолчу, то те бедные дети, этот ужас продолжится и виной этого буду я, но зато я буду жить… О, боже, зачем я вообще ввязался в это дело?! Я хотел просто зарабатывать деньги на богатых и делиться с бедными, хотел быть героем. А что на самом деле, я просто люблю чувствовать себя нужным, а на самом деле я такой трус. Лучше бы я и дальше находился в неведении… Я ужасная сволочь, но меня же можно понять! Да! Меня точно можно понять! Или нет, не знаю, как все сложно. Кажется, вот он — правильный путь, а рядом неправильный. Но в конце одного плохой конец для тебя, а на другом плохой конец только для тех, кого ты даже не знаешь. Так что же мне выбрать, хоть бы кто-то помог мне…»
И тут к нему подсел Святейший, он попросил официанта принести выпить и какое-нибудь блюдо на его вкус и протянул ему записку, после чего сказал что-то на ухо. Святейший с интересом наблюдал за Вильямом, который всем своим существом показывал страх перед этим человеком, но пытался улыбаться.
— Вильям, будь проще, у тебя вместо лица какая-то искаженная картина одного неадекватного художника, что боялся спать. — спокойным голосом говорил Святейший. Вскоре им за стол принесли поднос с едой и алкоголь. Святейший спокойно ел, наслаждался пищей, а вот Вильям, наоборот, ел вяло, совершенно не думая над вкусом блюда, он думал, размышлял, боялся.
Неохотно поедая пищу, Вильям заметил, как к столу, за которым он сидел, начал подходить Арантин, он раньше только слышал и видел его по телевизору. Арантин взял стул от другого столика по соседству и, поставив перед столиком Вильяма, сел.
— Арантин, очень рад вас видеть. — поздоровался Святейший. Арантин протянул тому бумажку, что тот давал официанту.
— Привет, Святейший. — Арантин говорил на чистом, датском языке. — Не ожидал, что ты сюда придешь… Так значит ты собираешься отправиться в ДАР на Аукцион за картинами Четвертого? Но зачем мне-то об этом знать? Или ты просто захотел со мной поговорить, как в старые добрые времена? — и только сейчас Арантин заметил Вильяма, он был испуган и сидел весь на нервах. — А кто это?
— Ты про Вильяма? Разве я тебе не рассказывал? Вильям лучший мой проповедник, благодаря ему наши доходы взлетают до небес.
— А чего с ним не так? — поинтересовался он.
— Ты же знаешь про мое нездоровое увлечение? Так вот, он тоже знает. Точнее, недавно узнал. Еще не отошел от шока. — он отвечал без утайки, как будто разговаривал со старым знакомым, для которого ужасное поведение его друга что-то привычное. Услышав ответ, Арантин ничуть не удивился, даже не возмутился.
— Понятно. Не хочешь переговорить со мной в моей комнате? Хочу поговорить с тобой о… Кхм… О, ну, ты и сам знаешь. — намекнул Арантин.
— Что ж, хорошо. Вильям, подожди нас здесь, мы скоро вернемся. — попросил Святейший и ушел вместе с Арантином.
— Д-да, конечно… — ответил Вильям.
Через какое-то время Арантин вернулся. А вот Святейшего уже не было.
— Ну, снова здравствуйте. — радостно поприветствовал его Арантин.
— А где Святейший? — недоумевал Вильям.
— Ты больше не состоишь в секте «Семья». Ты теперь мой человек.
— Что?!
— Я поговорил со Святейшим и он разрешил тебе путешествовать со мной. Считай это моим подарком… Я видел, как ты страдал в его присутствии. Знаешь, иногда не знание — это счастье, истинное счастье.