Хроника Ганга
Шрифт:
— А тебя не страшит судьба Пармериона, Филоты и прочих заговорщиков желавших смерти царю? Очень многие желали видеть его на погребальном костре, но вместо этого только приближали свою смерть и гибель своих родственников — осторожно спросил Антипатр сына, но Кассандр стойко выдержал испытующий взгляд отца.
— Ты прекрасно понимаешь отец, что твое положение на месте наместника Македонии непрочно, несмотря на все твои заслуги перед троном. Эта ведьма Олимпиада, в своих письмах Александру постоянно обвиняет тебя в скрытой измене и желании захватить власть в стране. Этому не верит никто из свиты царя, даже его верный друг Гефестион. Этому
— Успокойся! Твой старый отец ещё не так глуп, как это часто кажется молодым, и может хорошо разглядеть любую скрытую для себя угрозу. И я прекрасно понимаю, что когда-нибудь может настать момент, когда старые соратники Филиппа станут ненужными царю, к великой радости эпирской ведьмы.
— Так, что же ты намерен предпринять. Заключить тайный союз с македонской знатью для свержения царя? — быстро спросил удивленный Кассандр.
— Нет. Они никогда не простят мне крови их родных, пролитой мною при воцарении Александра, и не допустят к власти. Я им буду, нужен только как организатор убийства царя, которого потом, можно будет с легким сердцем отдать на растерзание толпе, дабы скрыть свое соучастие в этом грязном деле.
— Так, что же ты намерен делать?
— Для начала, мне нужны свои глаза и уши в свите царя. В таком деле нельзя полагаться только на чужие рассказы, которые неизвестно когда дойдут до меня и неизвестно в каком виде. Я должен точно знать не только, что сказал Александр, но и о чем он думает, и что собирается предпринять, дабы не быть захваченным врасплох его действиями. Поэтому я и направляю тебя в свиту царя, где тебе следует сойтись с близким окружением Александра и узнать его настрой. Гефестиона можешь сразу исключить. Он предан царю не только душой, но и телом — сказал Антипатр и в глазах Кассандра, мелькнули лукавые смешинки. О давней близости монарха и его друга знали многие.
— Постарайся найти среди них тех, кто в душе не одобряет азиатские новшества Александра — продолжил наставлять сына Антипатр. — Мне нужны македонцы и греки, считающие их опасными и гибельными как для дальнейшего существования Македонии, так и для общегреческой идеи объединившей эллинов на восточный поход. Тех, кто согласны принять золото и земли побежденных, но не их обычаи и нравы, и кто готов отстаивать свои убеждения перед царем не только словами, но и действием.
— Боюсь, ты ставишь слишком сложную задачу отец. Может такие люди и есть в окружении царя, но ведь они его друзья. Они вместе с ним преодолели столько трудностей и столько пережили вместе и вряд ли пожелают, открыто перечить ему! — с сомнением воскликнул Кассандр.
— Ты не поверишь но, как правило, самые близкие и преданные друзья и изменяют в первую очередь. Как бы не был внимателен и щедр к своему окружению царь, в нем всегда найдутся люди, считающие себя не до конца оцененные государем. Жизнь подсказывает, что друзей своих следует искать среди врагов своих. Однако, ты прав. Для тебя, это трудная задача и потому тебе следует только информировать меня о настроениях ближнего круга, а наших
— А если ты их все же не найдешь, и царь решит сместить тебя с престола правителя? Что тогда?
— Что ж, тогда попытаем успех там, где провалились другие — с нехорошей усмешкой молвил правитель.
— Как!? Взбунтовать войска?? — напряженно спросил молодой человек.
— Яд — буднично пояснил Антипатр — и у меня уже есть нужное средство. Оно прекрасно растворяется в вине, не имеет вкуса, и выпивший его человек умирает медленно. Я опробовал это зелье на рабах и преступниках, и никто не умер ранее, чем через неделю. Поэтому смерть царя будет выглядеть как неизвестная болезнь и ничто не укажет на его отравителя.
— Наш брат Иола!? — с трепетом воскликнул Кассандр, начав осознавать всю глубину отцовского замысла. Младший сын Антипатра был царским виночерпием и пользовался полным доверием Александра.
— Да, Яд ты получишь перед самым отъездом в специальном сосуде. Но с этим не стоит спешить — сказал Антипатр сыну, пристально глядя в его пылающие глаза — его следует использовать только как крайнее средство, когда у нас не будет иного выбора.
— А потом — с замиранием сердца спросил Кассандр.
— Потом… потом будут выборы наследника царского престола. Я постараюсь, что бы как можно большее количество претендентов насмерть перегрызлось между собой. Вот тогда, когда прольется кровь, будет можно спокойно устранить нашу эпиротку и объявить себя регентом правителем Македонии. В грызне между стратегами империя Александра сама развалиться на несколько частей, и здесь не нужно зевать. Пусть другие берут себе Азию, Египет, Индию, а мы займемся Македонией, Элладой и Ионией создав здесь свое царство. Для укрепления нашей династии, тебе, будет необходимо жениться на царевне Клеопатре, и тогда мои внуки станут полноправными наследниками замыслов царя Филиппа.
— А согласятся ли другие стратеги, разделить на части царское наследство?
— Конечно. Каждый из них в тайне мечтают о своем маленьком царстве. По крайней мере, Антигон Циклоп и Полисперхон, уж точно думают об этом, — усмехнулся Антипатр — Но не будем ускорять бег времени сын. Спешка и нетерпение, главные недруги тайных дел. Да хранят нас бессмертные боги.
Таковы были тайные планы македонского наместника против великого потрясателя Вселенной и прочего и прочего и прочего, чье войско продолжало свое движение по пустыни. Дневное светило еще не скрылось за горизонтом, а войны царя уже покидали палатки, чтобы построиться в колонны и вновь двинуться на восток, к далекому и уже трижды проклятому Гангу, на берегах которого царь Александр обещал закончить столь затянувшийся поход.
И вновь изнывая от нестерпимой жары и раскаленного воздуха, при свете факелов, люди стройными рядами двинулись через барханы и солончаки пустыни Тар. Было очень тяжело преодолевать эти природные преграды, но с каждой ночью пройденной по пустыне, они становились более опытными, чем это было вчера. С каждым переходом солдаты одерживали над невидимым противником маленькую, но очень важную для себя победу, отдавать которую обратно было просто невозможно. И потому, солдаты продолжали упрямо месить своими башмаками горячий песок, твердо зная, что испытание жарой скоро закончиться. Так сказал царь Александр, а войско верило ему как никогда прежде. Да и как не верить человеку, который в самый трудный момент похода доказал солдатам свою мудрость и прозорливость.