Хроника одного скандала
Шрифт:
Следом за бывшей на кухню вошел Ричард, с вином для всех присутствующих.
— Дорогой, — бодро проговорила Шеба, — может, устроишь Марсию с Саскией в гостиной? А заодно и попросишь Полли накрыть на стол.
Ричард удалился, в сопровождении бывшей жены и дочери.
Несколько секунд спустя до нас донесся его раздраженный голос, приказывающий Полли выключить телевизор:
— Пошевеливайся, Полли!
Полли не заставила себя ждать с ответной репликой на повышенных тонах:
— Чего это все раскомандовались, черт возьми?
Ужин
Как уже было сказано, я не отношусь к большим любителям фейерверков. Весь этот искрящийся дождь, тоскливый дымный запах, финальный залп, от которого всегда ждут большего, — нет, нет, увольте. Удручает меня и излишний символизм современных фейерверков. Топтаться на холоде, любуясь, как разноцветные искры на миг складываются в ухмыляющуюся физиономию или полупьяную надпись «С праздником!» — развлечение для разумного человека весьма и весьма сомнительное. И все же отношение к фейерверкам определяет степень детской восторженности, оставшейся в человеке. Вполне допустимо не любить цирк, но признаться в антипатии к фейерверкам — значит стать изгоем общества. Подозреваю, что лишь мизерная часть собравшихся на вершине холма от души наслаждалась зрелищем, но и все остальные добрый час проторчали на ледяном ветру, покорными ахами и охами симулируя искреннее восхищение. Все, кроме Полли, разумеется: та уцепилась за шанс проявить свой дурной нрав и старалась вовсю, безостановочно дымя сигаретами и ковыряя грязь носками башмаков.
С финальным залпом толпа единым организмом подалась к выходу из парка. Паникер Ричард приказал было нам оставаться на холме, пока народ не разойдется, но к тому моменту все промерзли насквозь и мечтали о теплом доме, так что Ричард остался в меньшинстве. По тропинке с северной стороны холма мы без особых проблем спустились к подножию, где ситуация осложнилась: обе ведущие к выходу дорожки были забиты мечущимися людьми.
— А где мама? — неожиданно поинтересовалась Полли. Я огляделась — Шебы в поле зрения не было.
— Дьявольщина! — выпалил Ричард. — Ну-ка, давайте все возьмемся за руки и пойдем цепочкой, чтобы не потеряться.
Уловив в его голосе звенящие нотки страха, я из жалости готова была подчиниться. Однако я шла между Марсией и Полли, а тех перспектива держаться за руки устраивала не больше, чем меня, так что и этот приказ Ричарда, к счастью, исполнен не был.
Длинный, извивающийся хвост из людей двигался медленно. Мы были шагах в ста от выхода на Риджентс-парк-роуд, когда я заметила Шебу рядом
— Шеба! — Я помахала ей.
Заметив меня, Шеба улыбнулась, и в тот же миг ее собеседник повернул голову. Жидкие светлые волосы, уныло опущенные уголки глаз. Конноли.
Должно быть заметив потрясение на моем лице, Шеба невольно оглянулась — узнать, чем оно вызвано. На долю секунды наши взгляды остановились на парне. А потом Шеба вновь посмотрела на меня. В ее глазах мелькнул страх, но было там и что-то еще… Радость? Ликование?
— Мам! — раздался впереди голос Бена. — Где ты была, мамочка?
Шеба бросилась к сыну. Я не слышала ее ответа. Смеясь и качая головой, она стиснула Бена в объятиях.
Обратно Шеба ехала в моей машине, но, увы, вместе с детьми. Всю дорогу она болтала с Беном и Полли, а я молчала. В Хайгейте я намекнула, что высажу их и сразу поеду домой, однако Шеба схватила меня за руку и заставила выйти. Ричард, отвозивший Марсию с Саскией на Максвелл-Хилл, еще не вернулся. Полли прошла прямиком в гостиную и включила телевизор. Шеба отправила Бена наверх, пообещав поцеловать на ночь, когда он уляжется, и наконец обратилась ко мне:
— Может, спустимся в студию?
Мы обе молчали, пока не закрыли за собой дверь мастерской и не устроились на раскладных стульях. Я надеялась, что Шеба избавит меня от унизительной необходимости задавать вопросы, однако прошло несколько минут, а она все сидела, уставившись в пол. И я не выдержала:
— Там, в парке, я видела вас с Конноли, не так ли?
— Да. Да, это был он. — Шеба робко глянула на меня из-под ресниц.
— Что, собственно, происходит, Шеба?
— Вы имеете в виду — с Конноли?
— Да.
Она разглядывала свои сцепленные пальцы.
— Трудно сказать…
— Скажите как есть. Он вас по-прежнему преследует?
— Нет-нет… Он… Я…
— Шеба, прошу вас. Говорите же! Что между вами происходит?
Она не отводила взгляда от своих рук.
— Мы… как бы это… мы встречаемся, что ли… У меня с ним роман.
Я ахнула, как последняя идиотка.
— Что?! Это правда?
Она кивнула.
— Давно?
— Ну, не знаю… Довольно давно.
— А именно? Хотя бы примерно.
— Вообще-то… с тех самых пор, как я рассказала вам о поцелуе, тогда, на Графтон-лейн.
— Но вы ведь… Вы ведь сказали, что…
— Я вам не все рассказала. На самом деле он не просто попытался… Мы целовались.
— Шеба, это очень, очень серьезно. Вы сами-то отдаете отчет, насколько все это серьезно?
— Да. О да, да.
— Нет, Шеба. Боюсь, не отдаете. За такое и в тюрьму можно попасть.