Хроника «оранжевой» революции
Шрифт:
Такой бешеный спрос породил спекулятивный (в лучшем понимании этого слова!) спрос на рынке журналистской работы. Журналистом тогда мог стать кто угодно, требования были небольшие. А именно — уметь быстро и, главное, лапидарно, но толково, писать и говорить на разные темы по-русски и по-украински, иметь хотя бы мыльные понятия о разных вещах, не пить на работе крепких алкогольных напитков, владеть английским по крайней мере в объеме 5-го класса советской средней школы, не носить белые носки и спортивные костюмы в парламенте, на пресс-конференциях в Кабмине и на брифингах в Администрации Президента (необязательно). Наверное, все.
«Каждое событие имеет право на огласку».
Газеты,
Необратимый характер приобрел и процесс подготовки все новых и новых журналистов специализированными и не совсем факультетами многочисленных университетов и институтов, с одной стороны, переезд десятков и сотен молодых и не очень людей из так называемой «провинции» в столицу, с другой.
Предложение сначала удовлетворило спрос, а потом, в полном соответствии с законами природы, превысило его. И здесь окончательно произошло то, что должно было произойти. А именно: возникла новая разновидность рабства — рабства одной из ключевых в любом обществе социальной группы — группы, отвечающей за коммуникацию между всеми другими группами в этом обществе.
«Каждое событие имеет право на огласку».
Суть этого рабства заключалась в следующем.
Первое. Новые собственники новых СМИ часто создавали их не как бизнес-проекты, а как проекты политические. Иными словами, убыточность телеканала, радиостанции, газеты, журнала, со временем — сайта, их не интересовала по определению. Интересовала прежде всего политическая составляющая этих проектов — убыточность медийной составляющей они покрывали за счет доходов от других видов своего многопрофильного, как правило, бизнеса.
Второе. Лицензии, прежде всего телекомпаниям, могли выдаваться (так, для страховки на будущее) государством с незначительными процедурными нарушениями, что позволяло при необходимости просто и грубо шантажировать владельцев.
Третье. Фискальная политика государства была построена так, чтобы «передавить» большую часть экономики в «тень». Практически это означало — реальные доходы владельцев (в случае если они все-таки были) не декларировались; соответственно, не декларировались и размеры вознаграждений, которые получали за услуги высокие и не очень государственные мужи, ответственные за выдачу различных лицензий и разрешений; соответственно, не декларировалось и реальные заработные платы журналистов. Задекларированное для налоговой жалованье составляло, например, 100 у.е. Реальная зарплата могла превышать эту цифру в 10, 30, 50, вообще — во сколько нужно раз. Все. Мышеловка захлопнулась. Потерять работу означало потерять если не все, то почти все. Перейти в другую редакцию становилось с каждым месяцем и годом все более проблематично. Во-первых, потому, что каждый в той редакции держался за место. Во-вторых, даже если и перейдешь — редакционная политика точно такая же (ответственные за это на президентском Олимпе люди даром свой хлеб не ели). Третий системообразующий фактор состоял в том, что устоявшийся (назовем его «средневзвешенным») уровень заработной платы «средневзвешенного» журналиста позволял ему снимать квартиру в Киеве, купить автомобиль «второй» свежести, раз-другой на неделе хорошенько посидеть с друзьями в порядочном ресторане, поехать летом на отдых в Болгарию или зимой в Словакию. И это, наверное, все.
«Каждое
Будем честны перед собой. Украинские журналисты, равно как и во всем мире, принадлежат к разным полам. Это, а также их молодой возраст, обязательно приводит к образованию семей и рождению детей. Возникает простой, как куриное яйцо, вопрос: где и за счет чего жить? Жена на некоторое время из социума «выпадает», денег становится вполовину меньше. Квартиры как не было, так v нет. Купить ее — даже высокооплачиваемым профессионалам — практически невозможно. Выход — идти к владельцу и просить или повышение зарплаты, или ссуду (снова-таки «под столом»). Если посчастливится, если ты очень политически полезный — может, и дадут. Но это — всегда уникальный случай, общий ответ — «это твои проблемы», «не нравится — увольняйся». «Увольняйся» означает немедленную десоциализацию и выпадение в «осадок» — ничего другого общественно полезного журналисты, как правило, делать не хотят и не умеют.
Одним словом: вчера с тобой за руку здоровался Президент (Премьер, Председатель Верховной Рады, лидер оппозиции и т. п.), портрет твой был на обложке уважаемого журнала, а сегодня ты сидишь не в своей квартире и ни одна душа не вспомнит — был в этом мире этакий Акакий Акакиевич Башмачкин или нет. Но принципы твои при тебе, только есть их нельзя — ни тебе, ни жене, ни ребенку.
«Каждое событие имеет право на огласку».
Не спрашивайте никого, почему в Украине такая пресса и такое телевидение. Не ставьте никому оценок — несмотря ни на что вы уже поставили свою оценку— 31 октября, 21 ноября, 26 декабря. Вы поставили ее на Майдане.
Вы ставите эту оценку каждый день, отказывая в доверии информационным службам «общенациональных» телеканалов. Вы ставите эту оценку каждый день, отдавая свое время телеканалу, покрывающему разве что 35 % территории страны. Вы ставите эту оценку телеканалу, в информационной службе которого работают лишь 6 ведущих, лишь 9 репортеров, лишь полдюжины операторов, лишь полтора десятка редакторов. Вы ставите эту оценку телеканалу, о котором самые пламенные его патриоты говорят: «мы рассказываем о том, что показывают другие». Вы ставите эту оценку телеканалу, на котором я лично видел владельца как такового только один раз — в тот день, когда он пришел поздравить нас с профессиональным праздником. Вы ставите эту оценку телеканалу, в котором менеджмент все же не вмешивается в редакционную политику. Вы ставите эту оценку телеканалу, который в течение года своего существования и выживания (иного слова не подберу) в отечественном телепространстве просто рассказывал (и временами показывал), «кто», «что», «где», «когда», «почему», «как».
Вы, именно вы, читающие сейчас эти строки — в этом я абсолютно убежден, — лучше, чем я, знаете ответы на вопросы «кто?», «что?», «где?», «когда?», «почему?», «как?».
И в этом — сила «5 канала», нам нет смысла говорить неправду. Для меня лично — это главное событие, которое имеет право на огласку. Я лишь воспользовался своим правом это сделать.
После 26 декабря мы навсегда обрекли себя на право пользоваться нашими правами. Это был нелегкий, но достойный выбор достойных людей.
Любите друг друга!
27.12.2004 — 23.01.2005
В ЦИК начали поступать жалобы на нарушения во время выборов
27.12.2004 00:05
Их регистрируют, но господин Давыдович, глава ЦИК, напомнил, что по новому Закону «О выборах» отныне ЦИК не рассматривает жалобы на нарушения во время голосования. Господин Давыдович также сообщил, что сервер ЦИК сейчас работает нормально и на членов комиссии никто не оказывает давления.