Хроника убийцы короля [3 книги] [Компиляция]
Шрифт:
Геспе обвела нас взглядом и улыбнулась.
— И вот почему луна все время меняется. В этом-то замке и держит ее Джакс, когда она уходит с нашего неба. Он поймал ее и держит у себя до сих пор. Но счастлив ли он — этого никто, кроме него, не ведает.
Воцарилось долгое молчание.
— Вот история так история! — сказал Дедан.
Геспе потупилась, и, хотя при свете костра сказать наверняка было трудно, я готов был побиться об заклад на пенни, что она покраснела. Это наша-то суровая Геспе, я и подумать не мог, что она умеет краснеть!
— О, мне потребовалось много времени, чтобы выучить ее наизусть, — сказала она. — Мне ее мама
— Ну, значит, тебе придется передать эту историю своим дочерям, — сказал Дедан. — Эта история слишком хороша, чтобы бросить ее валяться у дороги.
Геспе улыбнулась.
Увы, тот мирный вечер был не более чем затишьем, какое наступает в разгар бури. На следующий же день Геспе сказала что-то, что задело Дедана за живое, и прошло часа два, прежде чем они перестали шипеть друг на друга, точно рассерженные кошки.
Дедан пытался убедить всех остальных, что нам следует бросить поиски и наняться вместо этого охранниками каравана с расчетом на то, что разбойники нападут на нас. Мартен заметил, что это не более разумно, чем пытаться отыскать медвежий капкан, сунув в него ногу. Мартен был прав, но это не помешало Дедану и следопыту огрызаться друг на друга в течение ближайшей пары дней.
Еще через пару дней Геспе пошла купаться и внезапно завизжала, как девчонка. Мы кинулись ее спасать, думая, что на нее напали разбойники, а вместо этого нашли только Темпи, который стоял по колено в ручье, совершенно голый. Геспе стояла на берегу, мокрая и полуодетая. Мартен нашел все это ужасно забавным. Геспе думала иначе. Единственное, что помешало Дедану разъяриться и наброситься на Темпи, — это то, что он никак не мог придумать, как наброситься на голого человека, не глядя в его сторону и не дотрагиваясь до него.
А на следующий день сделалось туманно и сыро. Все приуныли, и поиски стали еще более вялыми.
А потом пошел дождь.
ГЛАВА 89
СВЕТ УХОДИТ
Последние четыре дня небо было сплошь затянуто тучами, из которых то и дело сыпал дождь. Поначалу мы прятались под деревьями, но вскоре выяснилось, что листва не защищает от дождя, а только удерживает воду, и при любом порыве ветра на нас обрушивался град тяжелых капель, которые часами скапливались в кроне. Таким образом, мы были постоянно мокрые, независимо от того, шел в данный момент дождь или нет.
Историй после ужина уже никто не рассказывал. Мартен простыл, и по мере того как его состояние ухудшалось, делался все мрачнее и язвительнее. А два дня назад у нас промок хлеб. Может показаться, будто это пустяк, но если вы когда-нибудь пытались поужинать куском размокшего хлеба после того, как целый день бродили под дождем, вы поймете, как это портит настроение.
Дедан сделался абсолютно неуправляемым. Он при любом удобном случае увиливал от самых простых поручений либо принимался ныть. В последний раз, когда он ходил в городок за припасами, он вместо картошки, масла и тетив для лука купил бутылку дрега. Геспе бросила его в Кроссоне одного, и он приполз в лагерь едва ли не за полночь, воняя перегаром и распевая так громко, что и мертвый бы уши заткнул.
Я не стал читать ему нотации. Как ни востер я был на язык, он, скорее всего, все равно не стал бы меня слушать. Вместо этого я подождал, пока он задрыхнет,
Приняв в расчет нарастающее раздражение, я распорядился, чтобы теперь все искали следы в одиночку. Отчасти я принял такое решение, потому что ходить по мокрой земле след в след — надежный способ нарушить почвенный покров и оставить за собой заметную тропу. Однако, помимо этого, я понимал, что если отправить Дедана вместе с Геспе, то рано или поздно они перегрызутся и поднимут такой хай, что их услышат все разбойники на десять километров в округе.
Я вернулся в лагерь, промокший и несчастный. Как выяснилось, башмаки, что я купил в Северене, не были ничем промазаны и впитывали воду, как губка. По вечерам я их быстро просушивал при помощи костра и аккуратно использованной симпатии. Но стоило мне пройти хотя бы три шага, как башмаки тотчас промокали снова. Так что я, помимо всего прочего, целый день вынужден был таскаться с мокрыми ногами.
Шел двадцать девятый день нашего пребывания в Эльде, и, поднявшись на холмик, за которым скрывалась наша очередная стоянка, я увидел, что Дедан с Геспе сидят по разные стороны от костра, старательно игнорируя друг друга. Геспе смазывала свой меч. Дедан от нечего делать ковырял землю заостренной палкой.
Мне и самому было не до разговоров. Надеясь, что они и дальше будут молчать, я, не здороваясь, подошел к огню.
Огонь потух.
— Эй, а что у нас с костром?
Дурацкий вопрос. Что с костром, было и так очевидно. Костер прогорел до мелких угольков и сырого пепла, потому что никто его не поддерживал.
— Сейчас не моя очередь за дровами идти! — подчеркнуто сказала Геспе.
Дедан снова ткнул палкой в землю. Я обнаружил у него под глазом наливающийся синяк.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось похлебать чего-нибудь горячего и десять минут посидеть у костра, чтобы просушить ноги. Это не сделало бы меня счастливым, но это позволило бы мне почувствовать себя куда лучше, чем я чувствовал себя весь этот день.
— По-моему, вы двое даже в кусты сходить не можете без посторонней помощи! — бросил я.
Дедан зыркнул на меня исподлобья.
— Это ты к чему?
— Когда Алверон поручал мне это дело, он дал понять, что отправляет со мной взрослых людей, а не бестолковых школяров!
— А че она!.. — вскинулся Дедан.
Я оборвал его на полуслове:
— Мне плевать, "че она"! Мне плевать, из-за чего вы повздорили! Мне плевать, чем она в тебя кинула! Мне не плевать, что у вас костер погас! Тейлу всевышний, да от ученой собаки и то проку было бы больше!
На физиономии Дедана застыла знакомая воинственная мина.
— А может, если бы…
— Заткнись! — рявкнул я. — Я лучше стану слушать ослиный рев, чем тратить время на твои сказки! Когда я возвращаюсь в лагерь, я рассчитываю найти костер и горячий ужин! Если вам это не по силам — что ж, я пойду в Кроссон и найму там какого-нибудь пятилетнего малыша, чтобы он за вами присматривал!
Дедан вскочил на ноги. В кронах над нами зашумел ветер, по земле забарабанили тяжелые капли.
— Слышь, детка, ты напрашиваешься на угощение, которого тебе не переварить!