Хроника убийцы короля [3 книги] [Компиляция]
Шрифт:
Эл это как будто немного утешило. Она уставилась на меня, как будто искала что-то, во что можно верить.
— Нет, правда, — сказал я. — Все, что случилось, — не ваша вина. Постарайтесь этого не забывать в следующие несколько дней.
— Ненавижу их!!! — бросила Эл, изумив меня этой внезапной вспышкой ярости. — Ненавижу мужиков!!!
Она стиснула поводья Серой так, что костяшки побелели. Лицо у нее исказилось, превратившись в гневную маску. Крин обняла Эл, но, когда она посмотрела на меня, я увидел, что в ее темных глазах молчаливо отражается то
— Ты, конечно, имеешь право их ненавидеть, — сказал я, испытывая такую ярость и беспомощность, как никогда в жизни. — Но ведь и я тоже мужик. Мы не все одинаковые.
Мы немного посидели там, меньше чем в километре от городка. Попили водички, перекусили, чтобы успокоиться. А потом я повел их домой.
ГЛАВА 135
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Левиншир был городок небольшой. Там жило сотни две народу — сотни три, если считать с соседними фермами. Когда мы приехали, было время обеда, и проселочная дорога, делящая городок пополам, была тиха и пустынна. Эл сказала мне, что ее дом на том конце городка. Я надеялся провести туда девушек так, чтобы их никто не заметил. Они были измученные и усталые. Последнее, что им было нужно, — это толпа судачащих соседей.
Но увы, не сложилось. Мы дошли до середины дороги, когда в одном окошке что-то мелькнуло. Женский голос вскричал: "Эл!", и через десять секунд из всех дверей хлынули люди.
Проворней всего оказались женщины, и не прошло и минуты, как девушек плотным кольцом окружили десяток теток, гомонящих, плачущих и обнимающихся. Девушки, похоже, не возражали. Может, оно и к лучшему. Теплый прием должен помочь им оправиться.
Мужчины держались в стороне, понимая, что в таком деле от них толку мало. Большинство из них глазели с порога или с крыльца. Человек шесть-восемь вышли на улицу и, не торопясь, наблюдали за развитием событий. Это были люди осторожные, крестьяне и друзья крестьян. Они знали по имени всех, кто живет на десять километров в округе. В таких городках, как Левиншир, чужих нет — я исключение.
Никто из мужчин не был близким родственником девушек. А даже если и был, они понимали, что в течение ближайшего часа, а может, и ближайшего дня к ним не подберешься. Так что они предоставили все своим женам и сестрам. Поскольку больше им заняться было нечем, они мимоходом окинули взглядом лошадей и воззрились на меня.
Я поманил к себе мальчонку лет десяти:
— Ступай, скажи мэру, что его дочка вернулась. Бегом!
Мальчишка сорвался с места, подняв облако дорожной пыли, замелькали босые пятки.
Мужчины медленно стягивались поближе ко мне: недавние события вдесятеро усилили их природное недоверие к чужим. Парнишка лет двенадцати был не так осторожен, как прочие, и подошел ко мне вплотную, разглядывая мой меч и мой плащ.
— Тебя как звать? — спросил я.
— Пит.
— Пит, ты верхом ездить умеешь?
Малый обиделся.
— А то!
— Где ферма Уокеров, знаешь?
Он кивнул.
— Туда, на север, в трех километрах по дороге
Я шагнул в сторону и вручил ему поводья чалого.
— Поезжай, скажи, что их дочка вернулась. И отдай коня, пусть на нем сюда и приедут.
Он очутился в седле прежде, чем я успел предложить подсадить. Я не отпускал поводья, пока не подтянул стремена: убьется еще по дороге.
— Если смотаешься туда и обратно, не свернув шею ни себе, ни моей лошади, получишь пенни, — сказал я.
— Два пенни! — потребовал он.
Я расхохотался. Он развернул коня и умчался.
Мужчины тем временем подтянулись ближе, окружив меня неплотным кольцом.
Высокий лысеющий мужик с хмурой рожей и седеющей бородой, похоже, взял на себя роль главного.
— А ты кто такой? — осведомился он. Его тон говорил яснее слов: "А ты что за перец?"
— Квоут, — любезно ответил я. — А ты?
— По-моему, это не твое дело, — проворчал он. — Зачем пожаловал?
"Какого черта ты сюда приперся, да еще с нашими девками?"
— Матерь Божия, Сет, — сказал ему мужик постарше. — Тебе Бог ума дал меньше, чем собаке. Не стоит так говорить с…
— А ты поперек меня не влазь, Бенджамин! — ощетинился хмурый. — Что мы, права не имеем знать, кто он таков?
Он повернулся ко мне и вышел на несколько шагов вперед всех прочих.
— Ты — из тех ублюдков-комедиантов, что тут давеча проезжали?
Я покачал головой, стараясь выглядеть безобидным.
— Нет.
— А по-моему, да! По-моему, ты как раз сильно смахиваешь на этих эдема руэ! Зыришь по-ихнему.
Стоящие вокруг мужики вытянули шеи, чтобы заглянуть мне в лицо.
— Господи, Сет! — снова вмешался старик. — Среди них не было ни одного рыжего. Такую шевелюру, да не запомнить! Не из ихних он.
— И зачем бы мне привозить их обратно, если бы я был одним из тех, кто их увез? — заметил я.
Мужик помрачнел еще сильнее и снова принялся наступать на меня.
— Что, малый, умничать вздумал? Может, думаешь, мы тут дурные все? Решил, что если привезешь их взад, то получишь награду и погони за вами больше не будет?
Он теперь стоял почти на расстоянии вытянутой руки, и рожа у него была свирепая.
Я огляделся и увидел тот же гнев на лицах всех прочих мужчин, что стояли вокруг. Это был тот гнев, что мало-помалу накипает в сердцах добрых людей, жаждущих справедливости и не способных ее обрести, а оттого рвущихся отомстить первому, кто попадется под руку.
Я попытался придумать способ разрядить ситуацию, но прежде, чем я нашелся, услышал у себя за спиной резкий возглас Крин:
— Сет! А ну отойди от него!
Сет замялся. Он уже тянул ко мне руки.
— Ну…
Крин уже шла на него. Группка женщин расступилась, пропуская ее, но по-прежнему стояла тесно.
— Он же нас спас, Сет! — заорала она. — Ты, тупой дерьмоед, спас он нас, понял?! А вы все где были, черт вас возьми? Почему вы не попытались нас выручить?
Сет отступил от меня. На его лице боролись гнев и стыд. Гнев взял верх.