Хроника великого джута

Михайлов Валерий Федорович

В «Воспоминаниях о Ленине» Н.К. Крупская бесстрастно и деловито пишет об этом событии: «Чехословаки стали подходить к Екатеринбургу, где сидел в заключении Николай II. 16 июля он и его семья были нами расстреляны, чехословакам не удалось спасти его, они взяли Екатеринбург лишь 23 июля». Стало быть, неделя еще была в запасе (о чем, разумеется, тогда не знали). Не хотели рисковать? Однако охота пуще неволи: если бы уж так хотели судить Николая И, то, конечно, вывезли бы его в оставшиеся дни – сам-то военный комиосар Голощекин и другие вполне благополучно ретировались. Но и попытки эвакуировать царскую семью не было сделано.

Впрочем, никто и не собирался снова перемещать Романовых: не для этого их привезли в Екатеринбург…

…Еще 4

июля Голощекин отбыл в Москву к Свердлову для получения специнструкций, касающихся Николая II и его семьи. Он остановился на квартире у Свердлова и тут же был извещен по телелрафу Белобородовым о событиях в Екатеринбурге. Там новым комендантом Дома особого назначения стал чекист Юровский, а охрану из местных жителей заменили интернационалистами из чрезвычайки, которых все называли латышами. Голощекин вернулся из Москвы в Екатеринбург 14 июля, в канун казни. Его возвращение совпало по времени с рядом мер, предпринятых Юровским для подготовки убийства.

Заседание Екатеринбургского Совета в ночь на 17 июля 1918 года, якобы решившего участь Романовых, было не более чем обычной партийной инсценировкой, предназначенной для обмана «трудящихся масс». Юровский вспоминал:

«16. 7 была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Р-ых (Романовых)…

16-го в шесть часов вечера Филипп Г-н (Голощекин) предписал привести приказ в исполнение. В 12 часов должна была приехать машина для отвоза трупов…». [47]

47

Огонек. 1989, № 21.

Через сутки, глубокой ночью, в Алапаевске по приказу Белобородова казнили трех сыновей великого князя Константина Романова, а также двух других Романовых – великого князя Сергея Михайловича и великую княгиню Елизавету Федоровну. Членов императорского дома сбросили в шахту заброшенного рудника.

Родная сестра царицы, Елизавета Федоровна, известная подвижница милосердия, по свидетельству очевидца, «только крестилась и громко молилась: «Господи, прости им, не ведают, что творят». Когда через три месяца их тела были извлечены, то на выступе шахты рядом с Елизаветой Федоровной обнаружили тело одной из жертв с перевязанной рукой. Вся переломанная, с сильнейшими ушибами головы, она и здесь старалась облегчить страдания ближнего». [48]

48

Литературная газета. 1989, 4 октября.

Немногим раньше, в ночь на 13 июля, в Перми погиб родной брат Николая II Михаил – «самовольный акт» «пролетарской мести» совершил председатель Мотовилихинского Совета Гавриил Мясников с подручными чекистами и милиционерами. Мстители предъявили великому князю подложные документы, вывезли его и секретаря Джонсона за город и расстреляли в лесу.

Случайно ли, что все Романовы, из тех, кто не покинул к тому времени Россию, оказались в одном месте – на Урале? Случайно ли, что они вместе с близкими людьми и слугами были поголовно и разом истреблены? Разумеется, нет. Случайно ли, что династия Романовых, которая венчалась на царство в 1613 году в Ипатьевском монастыре, прервалась – в доме Ипатьева, в Ипатьевском застенке? По всему видно: расправа была задумана и предписана Центром.

Что же за люди решали участь Николая II и членов императорского дома?

Начнем с главного, с «пахана», очень не любившего показываться перед «массами» в своем подлинном облике. Надежда Константиновна припоминает подробность из жизни молодого Владимира Ильича, а подробность, говаривал Шерлок Холмс,

может быть столь же красноречива, как муха в стакане молока. В Шушенском на охоте попал Ильич на затопленный со всех сторон участок суши, полный перепуганных зайцев, и проявил себя отнюдь не дедом Мазаем. Бойко орудуя веслом, наколотил столько «братьев наших меньших», что лодочное дно от тяжести прогнулось. Довольной супруге пожаловался весело, что можно было бы еще добыть, да складывать некуда… Кто-то подумает, что бедные ссыльные марксисты Ленин и Крупская нуждались в Шушенском и жили охотой? Нет, не нужна им была эта зайчатина: каждую неделю молодым марксистам кололи овцу, а, утомившись от баранины, они подкупали у крестьян телятину.

Теперь небольшая подробность из жизни другого революционера. Сидючи в екатеринбургской тюрьме, молодой Яков Михайлович Свердлов с друзьями социал-демократами забавлялся тем, что вешал крыс или топил их в параше.

Как видим, наклонности у будущих вождей пролетариата тогда уже были вполне определенные, достойные внимания профессора Ломброзо, знатока преступных типов. Теперь о других.

Большевик П. Ермаков в 1907 году убил полицейского агента и отрезал ему голову.

Большевик Г. Мясников долго пытал, а потом, еще живым, закопал в землю пермского архиепископа Андроника, за что удостоился беседы с Дзержинским.

Другой палач Михаила Романова, большевик Марков, еще до революции был осужден за убийство, после Великого Октября руки по локоть в крови. Персональный пенсионер союзного значения, он однажды припомнил самое заветное: «Будучи в командировке в Москве в 1918 году, я по делу пришел к товарищу Свердлову Я.М., он меня привел к В.И. Ленину, который спрашивал меня о ликвидации Михаила Романова, я рассказал ему, что сделано было чисто, он сказал: «Ну, вот и хорошо, правильно сделали». Марков украл серебряные часы у секретаря Михаила – Джонсона.

Голощекин… Историк революции В.Л. Бурцев сказал о нем следователю Соколову: «Я знаю Голощекина и узнаю его по предъявленной мне Вами карточке. Это типичный ленинец. В прошлом он организатор многих большевистских кружков и участник всевозможных экспроприации. Это человек, которого кровь не остановит. Эта черта особенно заметна в его натуре: палач, жестокий, с некоторыми чертами дегенерации». Врач Деревенько добавил: «Местный большевик Юровский бледнеет перед Голощекиным».

Яков Михайлович (Янкель Хаимович) Юровский – сын сосланного в Сибирь уголовного преступника. Открыл собственный часовой магазин, а затем фотографию, где снимал самых богатых людей Екатеринбурга. Позже возглавляемая им ЧК грабила людей именно по его фотографической картотеке. Вкрадчивый, скрытный и жестокий, он был под стать Голощекину. Брат Лейба говорил, что Янкель «любит угнетать людей», а жена Лейбы Эле Лея считала его «деспотом и эксплуататором». С 1919 года Юровский, начальник ЧК, проживал в Екатеринбурге в роскошном особняке с женою, главой партийной организации города, и дочерью, вожаком местного комсомола. Дружная семейка. Еще три отзыва о нем, словно бы из синонимического ряда: «самый отпетый преступник» (С. Мельгунов), «хладнокровный палач» (С. Гибс), «надежнейший коммунист» (В.И. Ленин).

Александр Григорьевич Белобородов (Янкель Исидорович Вайсбарт), большевик с шестнадцати лет. В январе 1918 года стал председателем исполкома Уральского областного Совета. На этой должности пойман за руку на крупной краже, что, как видно, и помогло вскоре дослужиться до поста министра внутренних дел РСФСР. Уничтожен соратниками в 1938 году.

Под руководством коменданта Юровского действовали семь добровольцев-интернационалистов из 1-го Камышловского полка: Андреас Вергази, Ласло Горват (убил врача Боткина), Виктор Гринфельд, прославившийся позднее Имре Надь, Эмил Фекете, Анзелм Фишер, Исидор Эдельштейн и трое охранников из местных жителей: Ваганов, Медведев и Никулин.