Хроники Агелидинга. 1. Не смотри на часы
Шрифт:
– Я рада, что у неё всё хорошо, – на миг подруга задумалась, глядя в чуть побитую кружку с клюквенным компотом, и её взгляд остановился. – В городе тоже ничего. Просто по-другому. Везде можно быть счастливым. Всё зависит лишь от нас.
– Да, только если выбирать между красивой природой с уютным домом и тесным бетонным гробом на загазованном кладбище под названием «столица», то я всё же предпочла бы первое.
Я сама принялась за компот и с радостью отметила, что он сегодня очень даже свежий. И вкусный. Давно такой не пила!
– Я тоже, – ответила Айна. – Но я имела в виду немного
– Да-да, если мы будем управлять своими эмоциями, то сможем стать лучше. Ты мне это рассказывала. Идея хорошая, но немного нереальная. Ты, например, можешь с собой справиться. Я – может быть, зависит от обстоятельств. А вот другие… Не думаю, что, скажем, одна наша общая знакомая из школы сумеет контролировать себя и не страдать ерундой. Тогда она просто потеряет смысл жизни. А это будет для неё невосполнимой потерей, – на последнем слове я обратила внимание на дверь столовой и ругнулась так, что покраснел бы любой прожжённый дальнобойщик, будь он сейчас рядом. – Кажется, я накликала беду…
Айна вопросительно взглянула на меня, затем в сторону коридора, после чего снова на меня. Да, это правда была беда. Наша бывшая одноклассница, а теперь – нынешняя одногруппница, забрела в столовую и медленно, с вываливающимися во все стороны вальяжностью и пафосом проследовала вдоль столиков до окошек с тарелками. Каким боком её сюда понесло – я вообще не поняла. Обычно дочери богатых отцов и предприимчивых матерей не ходят в подобные заведения, а если и ходят, то только для того, чтобы поднять свою самооценку. А, наверное, за этим она и пришла!
Хотя чего уж таить, будь у меня такая внешность и столько денег, я бы тоже ходила по университетской столовой как по подиуму. Длинные (гораздо длинней, чем у Айны) чёрные волосы, высоченные каблуки, дорогие шмотки из последней коллекции Рита Чапмена – блистать, так блистать! Жаль, мы с подругой не надели тёмные очки… Я не завидую, нет, что вы, просто… Когда свои достоинства каждый день с пафосом выставляют на показ, это хорошенько выбешивает. Не знаю как других, но меня точно.
– И беда не приходит одна, – добавила Айна, напомнив мне про свиту «королевы».
Подруги, на этот раз только две, шли нога в ногу, во всём слушаясь свою «монархическую особу». Почему они меня так волнуют? Да плевала я на них! Если бы ещё не лезли ко мне со своими понтами, вообще было бы отлично.
– Надеюсь, они тут ненадолго, – шепнула я своей соседке по столику.
Та кивнула и продолжила трапезу. Ей хорошо: Айна всегда обладала стойким иммунитетом против любых издёвок и замечаний. Вот уж кому действительно стоило бы позавидовать. Я лишь пару раз в своей жизни видела, как моя подруга выходила из себя. Многие говорили, что она слишком слабохарактерная, но я-то знала, что это не так. Оптимист по жизни, который никогда не плачет и не злится – это худший объект для травли. Пусть и весьма притягательный.
Сара Фредсен, та самая ненавистная однокашница, не стала забирать с собой ни тарелок, ни напитков. Зато о чём-то весьма напряжённо переговорила
– О, кого я вижу! – чёрноволосая мегера остановилась рядом с нашим столиком и с ухмылкой окинула взглядом теперь уже меня. – Что, всё ещё не справилась с баландой?
– У меня не столь громадный аппетит, как у некоторых, – втянулась я в эту уже порядком надоевшую игру, – хватает малого.
– По тебе это видно. Как там Брайн, ещё не звонила? – и Сара улыбнулась, а за ней как по команде две её спутницы.
Я молча отвела взгляд на тарелку с салатом, наколола кусочек и, изображая полное равнодушие к данному вопросу, поднесла вилку к губам.
– Зачем? Я уверена, он сам знает, что он козёл. Можно, конечно, напомнить, что он ещё и осёл, но я сжалюсь. Что до тебя – твоего номера я, к твоему же счастью, не знаю. А то у меня в голове давно лежит много инфы, которую я с удовольствием бы выложила.
Здорово я сказала? Да, думаю, что так! Только вот таких видавших виды дам этим особо не проймёшь…
– Считаешь, я обращу внимание на слова какой-то замухрышки? Ты вообще никто рядом со мной! Пустое место! – ещё одна ухмылка искривила её «лицо», и я невольно поморщилась.
– То есть, ты сейчас разговариваешь с пустым местом? Так и скажу, когда буду звонить твоему психиатру.
Тут даже не принимавшая участие в беседе Айна рассмеялась. Сара же состроила ещё более неприятное выражение и, буркнув что-то вроде «Я посылаю тебя в дикие затерянные края и надеюсь, что ты заблудишься!», покинула нашу столовую.
– Когда придём домой, не забудь напомнить, чтобы я помылась, – ещё раз рассмешила я подругу и вздохнула с облегчением.
Это ж надо! Испортить мне обед! Нет, в следующий раз я вылью компот ей в лицо. Жалко, конечно, переводить такую вкуснятину, но что поделаешь.
– Надеюсь, ты не станешь принимать всё близко к сердцу?
Я взглянула на Айну самым невозмутимым взглядом и ответила:
– Я? Да мне вообще всё равно! Кто сейчас подходил? Никто! Моё настроение самое наилучшее!
– Просто не впускай их в свои мысли. Все люди разные. Я стараюсь сторониться тех, которые излучают негатив. Да, они существуют, но ко мне не имеют никакого отношения. Для меня их нет. Это очень помогает.
Вот Айна! И как она догадывается о том, когда именно я чувствую себя плохо?
– Просто… Давай пойдём на пару. Мне надо отключить мозги, – это и правда была хорошая мысль. – Что там у нас на очереди?
– Филология! – нет, улыбка сур-ганской девушки – это, конечно, нечто.
Айна сама по себе любила учёбу, но филология (а у нас она включала в себя и литературу) была её страстью. Страстью, мечтой и призванием. Она с самого детства сочиняла стихи, пыталась писать пьесы, книги и самые разнообразные рассказы. Сколько я её помню, а это аж с третьего класса! Не мудрено, что её факультетом стал именно этот. Прирождённый писатель и поэт – дружить с такой можно либо «на все сто», либо никак.