Хроники амбициозной брюнетки
Шрифт:
Сердечко Оксаны трепетало. Она. Окажется. У него. В квартире.
Ух ты!
А в квартирах происходит всякое. Там даже есть кровати. И диваны. И прочие места, где не очень зажатые люди отдаются порыву чувств!
О чем это она?..
Все равно, все равно! Фантазировать законом не запрещается! Она же… почти писательница, так?.. А как себя ведут писательницы? Если судить по Даше — как портовые шлюхи…
— Он дома! — торжественно провозгласила Даша, когда Оксана с Валерой проезжали Новый Арбат.
У
Ладно, ладно! Она в своем уме, спокойна и думает лишь о том, как бы ее не уволили.
— Приехали, — сказал Валера.
Оксана достала мобильный, уставилась на него, но не смогла придумать ничего такого, что звучало бы убедительно.
Стала бы Даша ему звонить?
Вот! Докатилась!
С чего это она принялась равняться на Дашу?
Ответ, правда, был очевиден.
Даша не ведала сомнений.
Она делала то, что хотела, с разумной толикой логики и ни разу не спросила себя: а стоит ли пытаться?
Конечно, Даша не была сумасшедшей и понимала, что может облажаться, но это ее не пугало — она верила в себя так, что можно было только обзавидоваться и умереть.
Оксана же каждый свой шаг подвергала жестокой критике, переживала, взвешивала…
Даша тоже переживала. Либо до, либо после. Перед тем как сесть за книгу, она недели две была мрачная, злая, отлеживалась в гамаке, перечитывала классику и бормотала, что не имело смысла и начинать, если понимаешь, кто ты есть в сравнении с Чеховым.
Отослав в издательство очередной роман, Даша даже могла разрыдаться — ей казалось, что вместо акта о сдаче/приемке она подписала признание в собственной несостоятельности: могла ведь лучше, увлекательнее, и герои могли бы получиться не такими картонными, и развязку затянула…
Но во время работы Даша превращалась в киборга — она делала свое дело с пунктуальностью бомбы с часовым механизмом, была весела, возбуждена, довольна и отказывалась прислушиваться к чужому мнению.
— Если уж ты в это ввязалась, нельзя оглядываться назад. Можно испугаться до усрачки — но только на пару минут, не больше, — говорила она Оксане.
И Оксана пошла. Долой телефоны! Настоящие женщины звонят прямо в дверь!
Уф-ф! А если он моется и она застигнет его в полотенце? Р-р-р…
Захар распахнул дверь и вытаращил глаза.
— Привет, — поздоровалась Оксана. — Можно войти?
Никакого полотенца. Зато без майки. Такой немного потный. Даже не потный, а влажный — ангелы не потеют, ха-ха-ха.
Он посторонился, и Оксана прошла в квартиру.
Хорошая квартира.
— Вот это да! — воскликнула она, очутившись на кухне.
Здоровенной плите было не меньше пятидесяти лет! Антиквариат!
— О боже! — восторгалась Оксана. — Она как новая!
— Ну, считай, она новая, — улыбнулся Захар. — По крайней мере, за эти деньги можно было купить пять новых, это точно. Мне ее перекрашивали в автосервисе, представляешь?
— Ничего себе, ты зарубаешься… — Оксана исследовала духовку.
— Я когда ее увидел, понял — мы с ней созданы друг для друга.
Интересно, с Дашей у него было то же самое?
— Оксан, тебя что, попросили доставить мои вещи? Или сказать, что они сожжены?
— Что? — Оксана резко выпрямилась. — Какие вещи?
— Ну те, что у Даши.
— Ты о чем? — Она села за стол и сложила руки, как примерная школьница.
— Ладно! — отмахнулся он. — Ты же здесь в качестве парламентера?
— Тебя это удивляет? — Оксана не удержалась от сарказма.
— Меня в Даше все удивляет. — Он встал, взял с плиты чайник и повернулся лицом к раковине, к Оксане — спиной.
И какой спиной! Красивые лопатки, желобок посредине, джинсы сидят ниже чем следует, обнажая поджарые ягодицы… М-м-м…
— По-моему, это неправильно, посылать ко мне тебя, — заявил он, включая конфорку.
Как же ей хотелось поощрить его желание обсудить Дашу — а точнее, ее дурной характер! Но тогда она превратится не только в сплетницу, но и в типичную бабу-дуру, которую, может, и трахнут ради мести, но это не будет ничего значить. Хотя… Это тоже вариант.
— Оксан, подожди две минуты, я быстро в душ, ладно?
И он ушел. Оксана же прогулялась по квартире. Большая гостиная, почти пустая — низкий широкий диван, кожаное кресло, телевизор, картина, плакат с Хэмфри Богартом, шторы и подушки на полу. В спальне кровать и ковер.
Коридоры заставлены книжными полками. В чулане — гардероб. Все так по-мужски, без излишеств, разумно.
— Оксана! — окликнул Захар. — Ты где?
— Здесь! — отозвалась она из гостиной.
— Тебе чай с сахаром?
Спустя минуту он принес чашки, поставил их на низкий столик, лег на диван и закинул руки за голову. На нем были рубашка, кое-где облепившая влажное тело, и штаны в спортивном стиле. Воображение Оксаны заработало со скоростью космического «Шаттла».
Он осознает, насколько хорош?!!
— Захар, я не очень поняла, в чем суть конфликта, — с деловыми нотками произнесла Оксана.
— Суть в том, что я не готов сниматься для женского журнала в качестве бойфренда Дарьи Аксеновой. Мужское эго, врубаешься?
— Неужели? — оскалилась Оксана.
— А что, не веришь?
— Звучит неправдоподобно, — усомнилась она.
Это был ее коронный номер — в кульминационной точке, после которой люди перестают друг друга понимать, она как бы сдавалась, делала шаг назад и становилась твоим другом.