Хроники американского убийцы. Доминик
Шрифт:
— Я вижу его каждую ночь, — голос мужчины зазвучал хрипло, — Он приходит… каждый раз все более и более злой. Он говорит, что отомстит мне, за то, что я убил его.
— Но ты не убивал! — Ричард, наконец обративший внимание на состояние старшего брата, внимательно всмотрелся в него, — Ник… Я же говорил тебе — вспомни…
— Подожди, — Карл, остановив потенциального союзника жестом, немного склонил голову набок, — Что случается перед тем, как появляется капитан?
Доминик неловко пожал плечами. Таких подробностей память его не хранила.
— Ничего. Вечерний обход, необходимые уколы и
Карл быстро облизал губы и, очень явственно отметив что-то для себя, продолжил допрос.
— Чего он хочет от тебя?
Ник тяжело вздохнул. Вспоминать о своих видениях ему было неприятно.
— Я не знаю… Он постоянно говорит, что я виноват, он требует, чтобы я сдался, чтобы я прекратил спорить…
— Прекратил бороться, — мужчина нахмурился, — Сдался и подчинился… Он еще чего-нибудь требовал?
Доминика передернуло. Еж, задавая последний вопрос, неожиданно попал в самую точку, напомнил ему о вчерашнем, самом жутком кошмаре.
— Вчера… — мужчина сглотнул, — Ночью… Он сказал, что я лжец, что я сумел обмануть всех и все поверили, будто я невиновен. Сказал, что я заслуживаю наказания… и что я должен наказать себя сам. Сказал, что будет приходить, пока я не…
— Пока ты не покончишь с собой, — Карл с хлопком соединил затянутые в перчатки руки и кивнул, — Вот мы и добрались до основной причины этих кошмаров. Похоже, это следствие не только лекарств, Ник, похоже, кто-то целенаправленно морочит тебе голову. Ричард… — он перевел взгляд на откровенно остолбеневшего капитана, — Доминик — твой брат. Если он не сбежит из больницы до того, как его отсюда выпишут, он может вообще не покинуть ее. Разве что вперед ногами.
Конте-младший тяжело сглотнул. Терять брата, да еще и только-только удостоверившись в его спасении, ему было страшно, слова Доминика, соединяясь со словами Карла, образовывали какую-то безумную и жуткую историю, финал которой, несомненно, планировался однозначный и ужасный.
— Его сводят здесь с ума… — Дерек покачал головой, глядя на бизнесмена с искренним сочувствием, — Но как, почему?.. Зачем??
— Кому-то наш друг как кость в горле, — Еж закусил губу и, тоже покачав головой, вдруг решительно кивнул, — Довольно. Доминика нужно забрать отсюда и это уже не подлежит сомнению. Насколько мне известно, друг мой, ходить ты уже способен…
Мужчина медленно сел на кровати и, не говоря ни слова, свесил с нее ноги, явно намереваясь продемонстрировать, насколько эти слова справедливы. Карл, усмехнувшись, погрозил ему пальцем.
— Хорошо, что ты все-таки не полностью изменился — безрассудства тебе по-прежнему не занимать. Что ж… В принципе, уйти из больницы ты можешь в любое время, имеешь право на полном законном основании отказаться от дальнейшего лечения, и никто не посмеет возразить тебе. Но что-то мне подсказывает, что безопаснее для тебя будет, если о побеге никто не узнает… Капитан Ричард? — он легонько толкнул абсолютно остолбеневшего брата раненного бизнесмена в плечо, — Вам достанет сил в краткие сроки сменить замок на двери квартиры вашего брата? Все, что от вас требуется — позвонить по телефону, который я вам дам и сказать, что
— Дерек предлагал поставить замок, реагирующий на голос, — Доминик, на которого мысль о том, что вскорости он сумеет выйти из больницы, сбежать от своих жутких видений, подействовала ободряюще, немного подался вперед, окидывая брата и друга взглядом, — Я бы не против, но как настроить его без моего участия, без моего голоса?
Карл на мгновение призадумался, затем резко махнул рукой.
— Пусть это будет задачей мастера. А задачей Ричарда будет объяснить, что от него требуется. Итак, друзья мои, не будем терять времени! Капитан, надеюсь, ваша задача вам ясна?
Конте-младший быстро кивнул, даже не пытаясь спорить. Необходимость вызволить Доминика из больницы становилась острой, и возражать он не хотел.
Еж кивнул сам и, ободряюще улыбнувшись старому другу, легонько хлопнул его по плечу.
— Не переживай, старина. Обещаю, не далее, как сегодня ночью ты покинешь это место и больше мы не допустим появления этих странных видений. Поклянись, что дождешься этого… — он сдвинул брови и с нажимом повторил, — Поклянись! Не вздумай наделать каких-нибудь глупостей, Ник, понял?
— Я не собираюсь кончать с собой, — Доминик мрачно улыбнулся и, вздохнув, мотнул головой, — Торжественно клянусь, что подожду освобождения.
— Вот и договорились, — Карл, остающийся абсолютно серьезным, кивнул еще раз и, мимолетно сжав его плечо, перевел взгляд на другого из участников их отчаянного плана, — Тедерик, к тебе у меня будет отдельный разговор. Побудьте пока с братом, капитан… Пойдем, — он выразительно указал взглядом на дверь и, выпустив плечо Доминика, сам первым направился к ней. Дерек, без особой радости подчиняясь, последовал за своим странным визави.
***
— За тобой следят, Тедерик, — Карл, присевший на кушетку, стоящую в коридоре и практически заставивший юношу сесть рядом с ним, сцепил руки в замок, — Я хотел сказать об этом при Доминике, но… не получилось. Тебе не хотят позволять расследовать покушение на него, не хотят, чтобы ты узнал слишком много. Боюсь, если ты все-таки что-то раскопаешь, они могут перейти к решительным действиям.
— Они?.. — Дерек тяжело сглотнул, сам нервно сцепляя руки в замок и стискивая их. В глазах его заплескался откровенный ужас — какого рода «решительные действия» могут быть предприняты неизвестными недоброжелателями, он примерно представлял.
Еж, внимательно наблюдающий за его реакцией, медленно опустил подбородок. Прямо отвечать на вопрос собеседника он не намеревался, предпочитая слышать ответы сам, но и прерывать беседу на этом коротком известии не хотел.
— Ты все правильно понял, — отвечал он скорее не на слова, а на ужас в глазах парня, что тот мысленно отметил, — Если ты продолжишь помогать Доминику… тебя могут и убить, мальчик.
Дерек содрогнулся. Говорил Карл вполне серьезно, да и оснований не доверять ему как будто не было — в данной ситуации этот человек явно мог бы полагаться скорее союзником, нежели врагом, да и запугивать юношу смысла ему не было никакого.