Хроники американского убийцы. Доминик
Шрифт:
Дерек набрал в грудь больше воздуха. Подобных вещей прежде делать ему не доводилось, и как надо вести себя, он не знал, хотя и подозревал, что говорить следует увереннее.
— Рубикон! — выпалил он, глядя на коробочку испуганным взглядом и, заметив, как на ней загорелся красный огонек, отшатнулся. Может быть, он сделал что-то не так?..
Послышался негромкий писк, и Ричард удовлетворенно кивнул.
— Дело сделано. Осталось поставить сигнализацию, и можно полагать, что Ник условно защищен.
— Я договорился еще утром, ближе к вечеру прибудут мастера, — Карл спокойно глянул на вновь закрытую
— Слушаю, — говорил он, тем не менее спокойно и сдержано, не проявляя эмоций. Несколько секунд молчал, затем вдруг широко улыбнулся.
— Любопытно… Что ж, пусть подождет. В приемной. Устройте его ожидание как надлежит, я скоро прибуду, — он сбросил вызов и, старательно гася улыбку, виновато развел руки в стороны, — Вынужден откланяться, друзья мои — дела не ждут. Тедерик, тебя подбросить до дома или ты задержишься здесь?
— Задержусь… — несколько неуверенно отозвался парень, переглядываясь с Домиником, — Побуду недолго, потом отправлюсь домой. Спасибо вам за помощь, сэр… и за подарок, — он быстро улыбнулся, демонстрируя перстень.
Карл равнодушно кивнул и, еще раз попрощавшись со всеми присутствующими, покинул квартиру мистера Конте.
…
День близился к концу. Мастера, присланные Ежом, уже побывали в квартире Доминика Конте, установив на дверь новейшую сигнализацию, объяснили хозяину и двум его поверенным, как управляться с ней, как отключать, заходя в квартиру, чтобы не отправить на пост ложный вызов и, откланявшись, удалились.
Доминик наслаждался собственным покоем и здоровьем, счастливый, безмятежный и совершенно не думающий о том, что может случиться завтра — он получал удовольствие от мгновения, от момента, не желая беспокоиться о будущем, полностью уверенный, что следующая секунда будет лишь лучше предыдущей. Бурное море, бушующее вокруг него последнее время, казалось, улеглось, в жизни наступил штиль, и мужчина, убежденный, что отныне все будет хорошо, изо всех сил убеждал в этом друга и брата.
Те улыбались, кивали, и не верили.
Ричард непрестанно созванивался по телефону со своими подчиненными, отдавал указания, спрашивал о новостях и, не получая таковых, ожидаемо сердился; Дерек же просто подспудно ожидал подвоха. В установившийся покой ему не верилось, казалось, вот-вот должно что-то произойти — рухнет на голову крыша, или провалится пол, или окно пробьет еще одна снайперская пуля и положит конец их приятному времяпрепровождению.
Но все было тихо. Они мирно сидели в гостиной квартиры Доминика, устроившись на новом, чистом диване, доставленном сюда стараниями младшего брата хозяина квартиры, и спокойно пили очень вкусный, крепкий чай, заваренный тем самым хозяином. Ник на своей кухне, безусловно, ориентировался лучше, чем его брат, да и в атмосфере спокойствия сделать вкусный напиток был способен без особого труда.
За окном постепенно темнело. Дерек, понимая, что еще мгновение — и домой ему придется идти с фонариком, с сожалением встал и, сжав губы, поставил пустую чашку на стол.
— Все-таки я пойду, — он собирался уже полчаса как,
— Ой, не пугай меня им, — Доминик слегка поморщился, тоже поднимаясь на ноги, дабы проводить приятеля, — Карл итак мне вчера угрожал, что если я не буду выполнять все рекомендации Трейсмана, он пришлет его ко мне снова. Но вы же не выдадите меня, правда, ребята?
— Обязательно выдадим, — Ричард усмехнулся, в свой черед вставая с дивана, — Мне тоже пора, Ник. Еще нужно заехать на работу, а Джилл так не любит, когда я возвращаюсь поздно… Подвезти, Дерек?
— Да нет, я дойду, — парень быстро улыбнулся и, задумчиво потрогав собственные ребра, с некоторым сомнением прибавил, — Ходить все-таки более полезно, чем постоянно сидеть в машине… В любом случае, здесь не так далеко, Дик, глядишь, не развалюсь по дороге!
Капитан Конте несколько секунд молчал, затем понимающе кивнул.
— Все понятно, Карлу я нажалуюсь на вас обоих. Пусть пришлет Конрада, чтобы тот провел с вами воспитательную работу!
…Квартиру Доминика покидали в непринужденной атмосфере шуток и смеха, от чего ощущение вот-вот должного случиться подвоха в душе Дерека усилилось. Впрочем, показывать он этого не стал и, попрощавшись с хозяином квартиры, проследив на пару с его братом, чтобы он запер как следует дверь, и убедившись, что в уголке ее засветился зеленый огонек включенной сигнализации, направился к лифту.
Охранник на посту — на сей раз действительно взрослый, серьезный мужчина, — вежливо попрощался с гостями самого обеспеченного жильца этого дома. Они вышли на улицу, и тут уже разошлись, простившись до завтрашнего дня и уговорившись встретиться где-то около обеда здесь же, дома у Доминика.
Дерек кивнул и, махнув рукой, уверенно зашагал знакомой дорогой к своей маленькой квартирке, тихонько вздыхая по пути о роскошном особняке Карла и собственной, пустующей сейчас там, комнате.
Он шел и улыбался темнеющему небу, шел и благодарил судьбу за такие неожиданные повороты и удивительные приключения. Все-таки стоило, да, определенно стоило пережить все эти ужасы со спасением Доминика, стоило побывать в карцере ради того, чтобы вот так круто изменить свою жизнь. Скажи ему кто месяц назад, что он вдруг спонтанно уволиться с работы, разругавшись вдрызг с Зои, и не будет при этом испытывать ни малейшего волнения за свое будущее — он бы, наверное, фыркнул и послал этого человека куда-нибудь далеко-далеко. Скажи ему кто-нибудь, что он будет считать одного из самых опасных — если не самого опасного! — людей этого города одним из своих лучших друзей, скажи ему кто-нибудь, что действительно самым лучшим его другом станет богатый бизнесмен, которому он спасет жизнь…
И скажи ему кто-то другой, не Карл Еж, что Арчибальд владеет рестораном.
Дерек помрачнел и, возвращаясь мыслями с восторженных небес на грешную землю, опустил взгляд, созерцая асфальт под своими ногами.
Почему он никогда не говорил? Почему скрывал? Даже если все это не более, чем подстава, придуманная Зои — почему Арчи не рассказал обо всем ему, Дереку?.. Ведь он называет его своим другом, всегда называл так, он говорит, что волнуется, беспокоится за него… Так почему он молчал??