Хроники Анклава 2: Настоящее Даровано
Шрифт:
– Стекло разбито? – Спросила Лена, а получив в ответ утвердительный кивок, начала высказывать свои догадки, – Скорее всего, часть стены обвалилась из-за толчков, во время удара самолета. Но почему именно эта часть? Неужели, она была самой слабой… Что-то здесь не так. Пойдем внутрь, обследуем этажи.
Внешне Крепость представляла собой типичную недостройку советских времен. Единственным отличием были довольно внушительные размеры этого обветшалого здания, занимаемая площадь которого могла сравниться с небольшим футбольным полем. При взгляде сверху Крепость напоминала раздробленную на этажи
Анклав давно уже заприметил эту постройку. По неизвестной причине она притягивала к себе людей, склонных к каким-либо мистическим искусствам. Почти каждый Анклавец, впервые входивший в нее, произносил одну и ту же фразу: «Чувствую себя здесь как дома». Крепость, определенно, была так называемым «местом силы», источником чего-то потустороннего. Анклавцы и сами частенько приходили сюда уединенно побродить, подумать о вечном… Однако, как впоследствии выяснилось, мистическое воздействие обладало несколько иным характером: по версии некоторых членов организации здесь имелся своеобразный пространственный излом, причем даже для своего рода крайне необычный – он-то и притягивал к себе молодых, еще не искушенных людей с особыми задатками и добрым сердцем.
Намерения гипнотического зова явно не были хорошими – люди либо погибали, либо бесследно пропадали в этих стенах. Вначале даже предполагали вмешательство демонических сущностей, но по результату затяжных дискуссий молодые исследователи остановились на том, что это «просто нехорошее место», представлявшее опасность для посетителей, и решили его закрыть – запечатать при помощи импровизированных «кристаллов», специфических преломляющих стекол. С тех пор Крепость перестала идентифицировать себя, источать свою магнитную ауру, превратившись в самую обычную заброшку, коей и оставалась до настоящего момента.
Уже вступив на первые ступеньки лестницы, Мария почувствовала плавное, еле заметное изменение в общем фоне этого места, а точнее – само наличие фона. Ее предположение оказалось верным: из-за потери одного из преграждавших стекол, Крепость вновь активизировалась, начала частично выползать из состояния «сна».
Холодный ветерок поигрывал в мрачных коридорах этой каменной цитадели. Девушки обследовали образовавшийся пролом в стене и, полуразрушенными проходами, направились к центру постройки. Хриплый прокуренный голос, донесшийся откуда-то сзади, напугал их обоих.
– Вы здесь ничего не найдете.
Обе Анклавки обернулись и всмотрелись в темный угол – карманных фонариков, к их сожалению, ни у одной с собой не было. Учитывая вечный полумрак из-за слабой освещенности внутри заброшки, глаза девушек довольно быстро сфокусировались:
– Простите, что? – Осторожно спросила Смокер.
– Говорю, ничего тут интересного нет, лучше бы к самолету пошли, людям бы помогли, чай не вчера родились… Кхах-кхе… – Бомж закашлялся, суетливо достал потасканный ингалятор, применил его, сделав пару целебных толчков, и спокойно выдохнул.
– Так вы видели падение? – С еще большим интересом спросила дама.
– Ну не слепой же еще… А толку-то? Что я мог поделать? – Обреченно сказал мужчина.
– Действительно… Вы, вроде, добрый… Из-за кого так?
– Да вот из-за них… – Незнакомец многозначительно кивнул назад, в сторону остатков железнодорожного полотна, поверх которого толпились выжившие и спасатели.
– А-а… Вы, наверное, из-за кризиса… Какие-нибудь банкиры квартиру отобрали?
Мужчина не ответил, но, как Маше показалось, он печально улыбнулся, хотя, возможно, улыбку ему пририсовало ее воображение, ведь четкой видимости в темноте не было. Девушки двинулись дальше по этажу, а когда отошли на расстояние, с которого бездомный вряд ли смог бы их услышать, начали разговор.
– Странно, но я его не почувствовала… – Задумчиво объявила Деметра.
– Ты что ж теперь, всех бездомных астматиков Питера чувствуешь? И как? По запаху?! – Отшутилась подруга и засмеялась.
– Нет, в смысле… Вообще не почувствовала.
– Ничего странного, в Крепости всегда полно бомжей! Они тут часто тусуют, а то, что ты его не почувствовала – это скорее из-за того, что Крепость начинает просыпаться… Это-то ты хоть чувствуешь?
– Да, чувствую. Думаю, ты права… Сходим к Жорику?
В кармане у Марии зазвонил телефон. Девушка достала раскладное устройство, приложила его к уху и ответила.
– Да… Привет… Мы сейчас… Ой, блин, можешь почленораздельней? Да-да, в курсе, мы тут рядом, в Крепости… Со стороны улицы Лебедева? Окей, сейчас выйдем. – Закончив разговор, Смокер убрала мобильник.
– Кто это?
– Берд.
– Чего он хотел?
– Ну, из того, что я смогла понять между большим количеством его любимых матерных слов, содержащихся только в русском языке, он сейчас около вокзала и с минуты на минуту примчится сюда, к нам.
– М-да… Жорик отменяется. Ладно, пошли на выход.
При подходе к лестнице воздух впереди словно вздрогнул, тени на мгновение померкли, и по телам Анклавок прокатилась волна холода, сопровожденная мурашками.
– Вау! – Восхищенно воскликнула Елена, – Ты тоже это почувствовала?
– А-а-га, – Протянула Маша, – Словно что-то нахлынуло, в мозги залезть попыталось, и тут же сплыло.
– Это Крепость. Наверное, она еще слишком слаба для полноценного воздействия.
– Ладно, пошли отсюда. Там Берд ждет.