Хроники Арреды. Нити Данталли
Шрифт:
Прибыв в резиденцию графа Ричифера, она всем своим видом показала, что не намерена становиться причиной семейных раздоров, и надеялась, что графиня расположится к ней (или хотя бы не прикажет слугам отравить ее за ужином).
Расположение Колин удалось получить самым неожиданным образом: визит Аэлин вызвал настоящий восторг у шестилетнего сына четы Ричифер, юного Стефана. Причиной бури эмоций стала не столько сама гостья, сколько оружие, закрепленное на ее поясе – большой нож с расширяющимся к середине и утяжеленным к концу клинком выгнутой формы и резной деревянной рукоятью.
– Ничего
Колин сразу же отчитала сына за фамильярное поведение, но Аэлин лишь улыбнулась в ответ на эту реплику и присела рядом с мальчиком.
– Это не меч, Ваше Сиятельство, – качнула головой она. – Это называется паранг. Идеален в долгом путешествии, потому что годится и для свежевания добычи, и чтобы срубать ветки в труднопроходимых лесах.
– Ты им прямо рубишь? Сама? – воскликнул мальчик. – А матушка говорит, что дамам не престало носить оружие.
Аэлин вновь улыбнулась, но не успела дать ответ: буквально из ниоткуда возникла гувернантка мальчика и позвала его. Аэлин проводила поникшего ребенка внимательным взглядом. Несмотря на восторженный блеск и живость в глазах, он показался ей болезненно осунувшимся и бледным, будто бы им уже начала овладевать какая-то хворь, однако еще не показала себя в полную силу.
– Прошу простить нашего маленького грубияна, – улыбнулась графиня Ричифер, вырывая гостью из раздумий. – Последнее время все труднее найти на него управу. Ему нужен кто-то построже Агаты. Она добрая душа и может его слишком разбаловать.
– Идем, Стефан, – неприятным скрипучим голосом проговорила гувернантка.
Аэлин присмотрелась к ней повнимательнее, надеясь определить хотя бы ее возраст, и не смогла: на вид этой женщине с одинаковой легкостью можно было дать как тридцать, так и пятьдесят лет.
Почему-то назвать Агату доброй у Аэлин не получалось даже в мыслях. Она допускала, что первое впечатление обманчиво, но было в этой особе нечто отторгающее, притом разобрать, что именно, не представлялось возможным.
Следуя за гувернанткой, Стефан почти обреченно посмотрел на родителей и шмыгнул носом. Ярко-зеленые глаза Аэлин заинтересованно прищурились. Неясное нехорошее предчувствие относительно мальчика не давало ей покоя.
Хозяева дома любезно предоставили Аэлин комнату на ночь, велели слугам подготовить для гостьи ванну, а после накрыть на стол. Ужин закончился лишь к позднему вечеру, когда юный граф Стефан вновь спустился в гостиную к родителям и тихо захныкал, что не хочет ложиться спать в присутствии Агаты.
– Я не хочу, чтобы она смотрела на меня, когда я сплю, – пожаловался он, с надеждой глядя на Аэлин и переводя жалостливый взгляд серых глаз на родителей. Он надеялся, что в присутствии гостьи они обратят на его жалобы внимание, а не проигнорируют их, как делали это обыкновенно.
Колин тяжело вздохнула и приобняла сына.
– Вы чрезмерно капризны этой осенью, молодой человек. С каких пор Агата начала беспокоить
Аэлин посмотрела в дверной проем, где снова бесшумно возникла гувернантка. Она стояла и взглядом хладнокровного хищника наблюдала за мальчиком. По крайней мере, Аэлин именно так интерпретировала ее взгляд.
– Раньше она не пахла тиной, – тихо, с явным испугом и обидой на родительское непонимание произнес Стефан.
Граф Ричифер громко усмехнулся.
– Посмотри на погоду, Стефан! Сегодня все пахнет тиной.
Однако на Аэлин слова мальчика подействовали куда сильнее и заставили проникнуться должным опасением. Непростое дело, которому она посвятила свою жизнь, научило ее прислушиваться к подозрениям, вовремя реагировать и в кратчайшие сроки принимать решения. Ошибочные или нет – быстрые, они могли спасти жизнь.
Запах тины, даже если сейчас он был простым совпадением, являлся одной из характерных черт существ, которых в народе называли болотными ведьмами. И проверить, являлась ли Агата одной из них, можно было легко и быстро.
На миг время словно замерло.
Аэлин успела схватить со стола солонку. Одновременно ловким движением она выхватила паранг из ножен.
Графиня вскрикнула, прижав к себе сына.
Бэлл Ричифер оперся на стол, намереваясь пресечь беспорядки.
В этот момент время ускорило бег, словно стремясь наверстать то, что упустило за несколько замороженных мгновений.
Гувернантка с небывалой быстротой увернулась от брошенной в нее солонки. При виде рассыпавшейся по полу соли, она зашипела, словно змея. Черты лица подернулись водянистой рябью и расплылись, являя всем присутствующим отвратительное зрелище. Человекоподобная тварь, волосы которой частично состояли из тины, а тело было полупрозрачным и мутным, как болотная вода, противно заверещала и растворилась в ближайшей стене, понимая, какого противника бог-проказник Крипп этой ночью привел в столь полюбившееся ей гнездышко. Одежда, принадлежавшая гувернантке, осталась на полу кучкой пропахшего тиной тряпья.
Аэлин выругалась про себя, крепче сжав рукоять паранга, и стала наизготовку.
– Быстрая, тварь, – гневно прошептала она.
– Что… что это такое? Что с Агатой? И что это было за чудовище? – испуганно закричала Колин, не отпуская хнычущего сына. Испуг в ее голосе перемешивался с возмущением, будто неблаговидность случившегося была для нее столь же неприемлема, сколь и опасность.
Аэлин оглядела членов графской семьи, оценивая их состояние.
В дверях появилось пятеро перепуганных слуг, прибежавших на крик графини.
– Это спарэга, – сказала Аэлин, продолжая изучать взглядом помещение и готовясь к возможной атаке. – Болотная ведьма. Слышали о них?
Бэлл Ричифер нахмурился. Вальсбург полнился легендами об иных существах, и графу не раз приходилось слышать о спарэгах от своих суеверных слуг. Болотные ведьмы обитали близ водоемов. Они слыли одиночками и жили недолго, если только не находили поблизости от своего болота дом человека, где жил маленький ребенок.
Совпадение особых условий явно было неслучайным.