Хроники Бастэт. Начало пути

Кукунина Анастасия

По-видимому, там была уже просто разбавленная болотная ягода, потому что для горной слезы напиток был уж больно густым и тёмным. Но даже это не смутило вошедшую в раж Баст. Прикончив залпом подсунутый здоровенную кружку не то болотной ягоды, не то смеси всевозможных хмельных и алкогольных напитков она гордо выпятила грудь демонстрируя опустевшую кружку.

– Ничего, ничего. Всё равно ты из него и ягоду, и слезу в ближайшее время выбьешь. А так глядишь и иммунитет к этой гадости появиться.

– А я думал, ты мне помочь пытаешься. – С тяжёлым вздохом сообщила ему Баст, осушая очередную

кружку.

– Ну надо же будет стрясти с этого жулика побольше. Так что, ты пей, пей. В скором времени пожалеть успеешь, что отказывался. – Усмехнулся торговец, наливая очередную кружку разбавленной ягоды.

К тому моменту, когда в заведение пожаловал Тъзон весьма недовольный количеством проволочек и впустую потраченного времени, девушка приканчивала уже шестой кувшин. Все её силы уходили на то, что б ни свалиться под стол от выпитого или не сболтнуть чего лишнего, учитывая, что Синок с Азалам дождавшись момента, когда она сильно опьянеет и ослабит бдительность, начали расспрашивать о её прошлом и жизни в приюте по, духи знают какому разу.

– О Тъзон вернулся! – Улыбнулся Азал, подливая Баст во всё ещё не до конца опустевшую кружку уже не разбавленной горной слезы.

– Я смотрю, вы уже вовсю расслабляетесь. Между прочем, нам бы выехать как можно скорее, а вы тут все в невменяемом состоянии. – Буркнул Тъзон, подсаживаясь к Тордиону, и пододвигая к себе тарелку с мясом какой-то ящерицы, что принесли незадолго до его прихода за место закончившейся птицы.

– Да ладно тебе. У нас тут одна идейка появилась. Ты как, с нами? – Спросил Азал, пододвигая к другу кружку с горной слезой.

– Давай рассказывай. – Велел Тъзон, опрокидывая в себя ядрёный напиток.

– Тут один хитрец балуется болотной ягодой. Ну, думаю, ты уже должен был заметить. – И кивок в сторону Баст.

– Решил его разорить?

– Ну! Зачем же? Просто пополним караван ещё парой телег с тавром. Ещё и на посылочку в Крону останется при таком раскладе. – Улыбнулся Азал.

– А не слишком ли ты жадным стал в последнее время, а Азал? – Прищурился Тъзон, кося при этом в сторону начавшей заваливаться Баст.

– Да не волнуйся ты так об этом, честный торговец. Эй, парни, раз проснулись, оттащите этого упившегося к самой большой телеги, да уложите проспаться. – Подключился к диалогу Тордион.

– А почему мы то должны его тащить? – Возмутился, один из молодых городских стражников ещё не до конца проспавшись.

– А кто парню плохой пример подавал? Вот насмотрелся на вас и посчитал что это норма. Так что давайте, давайте. – Подбодрил своих молодых сослуживцев Хина, переглядываясь с Тордионом.

Что было дальше, в памяти девушки отложилось как-то урывками. Сперва её куда-то тащили, поддерживая за руки, хоть она и уверяла своих конвоиров, что дойдёт сама. Потом чей-то чрезвычайно громкий голос требовал от кого-то предоставить больше бочек, хотя зачем и для чего так и осталось загадкой. Под конец деревянный настил, на котором она валялась начал мерно покачиваться под постоянным понуканием ещё одного не в меру громкого и назойливого голоса после чего стал нещадно трястись. Всё больше раздражаясь из-за невозможности нормально поспать, Баст нащупала что-то похожее

на одеяло рядом и накрылась с головой, уплывая в сладкий мир снов подальше от всяких там раздражителей.

Пробуждение было весьма неприятным. Спина промокла насквозь, несмотря на кожаную безрукавку и накинутую ткань не раскинутого полога, которым обычно укрывают ценный, легко промокаемый груз в дождливую погоду. Во рту, как и в горле, образовалась пустыня, и она явно сыпала свои пески в желудок, недовольный таким оборотом дел и вызывая тем самым ощущение сравнимые с готовящимся к извержению вулканом. Голова по ощущениям раздулась в размерах и стала раза в двадцать тяжелее. При попытке выудить хоть одно связное воспоминание голова, словно взорвалась феерией различных воспоминаний, многие из которых совершенно не относились к недавнишнему времени. Такое обилие воспоминаний разом привело к усилению головокружения и тошноты. Поэтому девушке приходилось только надеяться, что у кого ни будь из гномов, будет, чем опохмелиться, иначе она рисковала сравняться по мыслительному процессу с овощем на ближайшие три, пять часов. Переждав приступ, Баст предприняла первую попытку подняться, но даже сесть ей так и не удалось, омерзительное ощущение скрутило с новой силой, и она невольно застонала.

– О-о-о, кто проснулся! – Раздался раздражающе и больно бьющий по перепонкам голос Азала.

– Где мы? – Выдавила из себя довольно таки глупый вопрос девушка.

Даже от этого малого усилия, заданного вопроса, мир под опущенными веками стремительно за вращался, и девушки пришлось снова на какое-то время затихнуть, что бы стабилизировать своё состояние. Мозг явно не хотелось работать и всеми силами давал это понять, активно тормозя и образовывая в голове мешанину, из образов, звуков и ещё духи знают чего из прошлого, настоящего и воспалённого алкоголем воображения.

– В пути. – Усмехнулся хитрый торгаш.

– Проклятье. Не издевайся Азал. Прошу тебя. Лучше расскажи, что произошло после того как я отключился. – Попросила Баст.

– Ладно. Давай начнём с того что собственно ты последнее помнишь? – Задал весьма разумный вопрос торговец.

– У-у-у. Азал, сейчас ты от него вряд ли дождёшься нормального ответа. Хотя если честно, то я приятно удивлён тем, что ты можешь после всего выпитого и столь непродолжительного сна связно разговаривать. – Послышался голос Тордиона откуда-то сбоку.

Стараясь не делать резких движений, и не провоцировать сильно недовольный сложившейся ситуацией организм, девушка повернула голову в сторону, откуда доносился голос гнома. Через полуприкрытые веки ей удалось рассмотреть командира гномъей охраны, преспокойненько едущего на своём силионе рядом с телегой, Баст ощутила сильную зависть. Ведь по приходу в трактир после посещения храма он не только догнал её по количеству выпитого, но и перегнал. Причём за довольно короткий промежуток времени. А под конец, когда она с горем пополам могла осилить только одну кружку горной слезы, он успевал опрокинуть в себя две, а то и три кружки этого весьма крепкого горячительного напитка и явно не собирался останавливаться в ближайшее время, показывая удивительную устойчивость к алкогольному опьянению.