Хроники Бейна (сборник)
Шрифт:
Но теперь Магнус склонялся к мысли, что погорячился, утверждая, что все вампиры страдают отсутствием вкуса.
Леди Камилла Белькур была восхитительна, и одевалась она по самой последней моде. Когда он ее увидел, на ней было платье с кринолином; семь узких оборок из голубой тафты создавали впечатление, что гибкий стан поднимается из сверкающей голубой воды. Идеальную белизну едва прикрытой груди и точеной шеи подчеркивали густые блестящие кудри, обрамлявшие лицо. Один особенно длинный завиток лежал на изгибе ключицы, и взгляд Магнуса снова и снова возвращался
Да, к груди леди Камиллы.
Платье было восхитительно. Так же, как и грудь.
Однако Камилла Белькур отличалась не только красотой, но и наблюдательностью. Заметив взгляд Магнуса, она засмеялась:
– У детей ночи свои преимущества. Можно круглые сутки носить вечерние платья.
– Я об этом не задумывался, – ошеломленно сказал Магнус.
– Ах, я обожаю разнообразие и использую любую возможность сменить наряд. Если вечер полон приключений, может возникнуть множество поводов сбросить одежду… – Она наклонилась и шепнула ему: – Что-то подсказывает мне, что вы знаете толк в приключениях…
– Сударыня, со мной каждый вечер полон приключений. Но давайте продолжим разговор о моде. Это одна из моих любимых тем, – едва дыша, ответил Магнус.
Камилла улыбнулась, а Магнус тоже перешел на шепот:
– Или, если хотите, поговорим о поводах сбросить одежду. Это моя самая любимая тема.
Они сидели рядом на длинной скамье в лондонском Институте. Консул нудно вещал о соглашениях. По его словам выходило, что Сумеречные охотники чуть ли не даром хотели получить от колдунов с добрый десяток заклинаний. Магнус не видел в этих соглашениях никакой выгоды для нежити, но прекрасно понимал, почему нефилимам так не терпится их принять.
Он уже жалел, что согласился приехать в лондонский Институт. Только время напрасно потратил. Консул, какой-то Морг-Как-Его-Там, был просто влюблен в звуки собственного голоса.
И тут наступила тишина.
Магнус повернулся и обнаружил, что Консул смотрит прямо на него. Неодобрение на его лице читалось так же ясно, как руны на коже. И зрелище было не из приятных.
– Не могли бы вы хотя бы на секунду перестать флиртовать с вашей… соседкой? – ядовито спросил он.
– Флиртовать? Мы вели самый обычный разговор! – обиделся Магнус. – Если я начну флиртовать, об этом узнают все в этом зале. Я… Если я просто фриволен, то всякий доволен!
Камилла рассмеялась:
– Какая забавная рифма!
Шутка Магнуса немного развеяла обстановку.
– Я и сам не прочь с кем-нибудь поболтать, – произнес молодой зеленоглазый оборотень, Ральф Скотт. – Мы сидим здесь уже три часа, а нам не дали вставить ни слова. Похоже, право говорить тут имеют одни нефилимы.
– Поверить не могу, что я поднялась так далеко по течению Темзы и согласилась, чтобы меня вытащили из воды и поместили в большой аквариум ради этого! – фыркнула миловидная русалка Арабелла, и Магнус отметил ее наряд, украшенный ракушками.
Ее слова прозвучали так громко, что даже Морг-Как-Его-Там почувствовал некоторое смущение. У этих нефилимов такие длинные имена, подумал Магнус. Колдуны выбирают себе куда более короткие. Длинные фамилии – это так пафосно…
– Радовались бы, вонючие твари, что
Повисла неловкая пауза. Старкуэзер обвел глазами присутствующих, задержав взгляд на леди Камилле. Такой роскошный трофей мог бы украсить его коллекцию поверженных вампиров. В поисках поддержки Камилла растерянно повернулась к Алексу де Куинси, которого считала своим другом, но тот сделал вид, что ничего особенного не происходит. И тогда Магнус взял ее за руку. Кожа Камиллы была прохладной, их пальцы переплелись. Он увидел, как покраснел Ральф Скотт. Да он еще совсем мальчик! У Ральфа были тонкие черты лица, а огромные зеленые глаза выдавали все его чувства.
М-м, интересно, подумал Магнус, но не стал развивать эту мысль.
– Мы все должны получить шанс высказаться, – решительно сказал Ральф Скотт. – Я уже много слышал о том, какую выгоду извлекут из соглашений Сумеречные охотники. А теперь хочу услышать, что получат жители Нижнего мира. Дадут ли нам места в Совете?
Старкуэзер закашлялся. Одна из присутствующих дам поспешно встала.
– Простите! Кажется, мой муж так увлекся речью, что совсем забыл о закусках, – громко сказала она. – Меня зовут Амалия Моргенштерн.
Ах, вот как, подумал Магнус. Моргенштерн… Ужасное имя.
– Могу я вам что-нибудь предложить? – продолжила женщина. – Я позову служанку.
– Боюсь, псу сырого мяса не подадут, – усмехнулся Старкуэзер.
Кто-то глупо хихикнул. Ральф Скотт, положивший немало сил, чтобы собрать в зале нежить, побледнел. Он был единственным оборотнем в зале. Его младший брат Вулси попрощался с ним на ступенях Института. При этом он успел подмигнуть Магнусу, беззаботно тряхнув светлой шевелюрой.
М-м, интересно, снова подумал Магнус.
Феи явиться на встречу отказались, выполняя волю своей королевы. Из колдунов, кроме Магнуса, тоже никто не пришел. Магнус не питал никаких иллюзий насчет попытки заключить перемирие с Сумеречными охотниками, но ему было жаль юного оборотня, питавшего надежды на лучшее.
– Мы же в Англии, не так ли? – сказал Магнус, вежливо улыбнувшись Амалии Моргенштерн. – Я бы не отказался от булочек.
– Да-да, сейчас, – кивнула Амалия. – Со сливками?..
Магнус посмотрел на леди Камиллу:
– Сливки и прекрасные женщины! Что может быть лучше!
Ему нравилось дразнить Сумеречных охотников. Леди Камилле, судя по всему, тоже. Она прищурила зеленые глаза, как сытая кошка.
Амалия позвонила в колокольчик и произнесла:
– Пока мы ждем булочек, наш дорогой Родерик закончит свою речь!
– О боги, дайте мне сил… – простонал кто-то.
Родерик Моргенштерн – по мнению Магнуса, он заслуженно носил имя, звуки которого походили на те, что издавал бы козел, жующий гравий, – с воодушевлением продолжил. Амалия попыталась незаметно выскользнуть из зала, и Магнус подумал, что следовало бы предупредить ее: кринолин и незаметность – вещи несовместимые. Как только она распахнула дверь… в зал ввалились несколько юных нефилимов. Они походили на щенков, запутавшихся в своих лапах.