Хроники бездны - 3
Шрифт:
– Мам?
– Да, Антош! Привет! Ты где?
– На площади.
– Где?! Почему? Мы с отцом ждём тебя на вокзале. Он зашёл в универ, так что мы вместе - не волнуйся за него. Пыталась тебе позвонить, но ты не отвечал. Что с этой тварью?
– Мертва.
– Как?
– Её расстреляли из танков. Военные.
– Да? Ну, слава Богу! Значит, можно возвращаться. По-моему, наш район не разрушен. Сынок, иди домой. Встретимся там. Теперь всё будет хорошо.
Антон не сводил глаз со стада, направлявшегося к берегу.
– Мам, вам
– Что? Зачем? Погоди, отец просит дать ему трубку.
– Алло! Антоха?
– Да, пап.
– Ты чего там выдумываешь? Иди домой. Мы сейчас туда с матерью от…
– Пап?
– Отправимся, так что…
– Пап!
Пауза.
– Да, Антош?
Парень сглотнул набравшуюся в рот слюну. Глаза резало от вони. Он сел на бетонный козырёк, не выпуская покосившуюся оконную раму.
– Я не думаю, что всё будет хорошо.
Антон опустил телефон и прикрыл глаза. Никаких танков не хватит, чтобы истребить этих монстров. А они не перестанут лезть на берег, потому что их влечёт запах. Вонь, которой насквозь пропитался город.
Кажется, дурачок Валера был прав: наступил конец света… По крайней мере, для них.
Сияние. Глава 1
Окно было очень маленьким - горизонтальная прорезь размером полметра на полтора. Она напоминала Щербину смотровую щель средневекового шлема. Сам же он был словно лилипут, забравшийся внутрь и глядящий сквозь неё на великолепный пейзаж Нереиды.
На планете начинался рассвет. Умирающая звезда поднималась над горизонтом, заливая всё густым тёмно-красным светом. Равнина и горная цепь, видимые из окна исследовательской базы, постепенно приобретали соответствующий оттенок, теряя собственные краски. Это был краткий утренний период между ночью и днём, когда можно было увидеть, какого на самом деле цвета ландшафт на Нереиде, четвёртой планеты системы Гиперион, и Щербин старался не пропускать этой картины.
Его группа прибыла чуть больше двух месяцев назад, сменив своих предшественников, благополучно вернувшихся на Сатурн. Учёным предстояло провести на Нереиде ещё месяц с небольшим, а затем уступить место следующей партии исследователей.
Щербин сидел за столом и записывал последние данные, полученные при изучении грунта с противоположной стороны горной гряды.
– Опять ничего, - бормотал он, выводя привычные слова и фразы.
– Нет даже бактерий!
Он положил ручку, встал и, подойдя к кулеру, набрал в пластиковый стакан воды.
Планета имела все условия для возникновения жизни. Но людям до сих пор не удалось обнаружить ни малейших признаков даже простейших организмов. Конечно, сейчас умирающее солнце каждый день выбрасывало на Нереиду такое количество смертельного излучения, что никакие животные не могли бы здесь существовать, но ведь не было найдено даже их останков - значит, они никогда и не обитали на планете.
Тем не менее, растительность присутствовала - чахлая и странная,
Опорожнив стакан несколькими большими жадными глотками, Щербин скомкал его и выбросил в мусоропровод.
В зеркале справа отразилась семицветная радуга, и взгляд микробиолога обратился к окну. Там как раз начало появляться сияние. Так условно называли странное явление, имевшее место на Нереиде, все члены группы.
Звезда поднялась достаточно высоко, так что можно было увидеть её трепещущий багровый край. Лучи, несущие не только красный свет, но и тонны радиации, ложились на равнину. Горы давали тёмную длинную тень и сами казались вырезанным из плотного картона силуэтом. Зато их абрис начинал светиться: из-за диффузии вокруг края гряды возникала тонкая, но вполне различимая радуга!
Причину этого явления не удалось разгадать ни одной исследовательской группе, хотя все побывавшие на Нереиде учёные пытались это сделать.
Сияние завораживало Щербина, и он замер на несколько секунд, любуясь этим таинственным ореолом. Потом отвёл взгляд и покачал головой, думая о том, что, возможно, причина этого феномена кроется во времени суток, и разгадать его секрет можно, только выйдя за периметр базы днём. Ему хотелось бы оказаться в горах прямо сейчас, чтобы исследовать этого странное свечение, но, к сожалению, излучение красной звезды было слишком сильным - настолько, что защиты скафандров хватало лишь на сорок минут. Этого было достаточно, чтобы добраться до гор и вернуться на базу прежде, чем организм получит радиоактивные ожоги.
Дверь открылась с тихим шипением, и в отсек вошёл Руслан, старший лаборант. Вернее, не вошёл, а влетел, едва не поскользнувшись на небольшом квадратном коврике, который Щербин привёз с Сатурна.
– Семён Михайлович!
– крикнул он.
– Свен сбежал!
Микробиолог резко обернулся. Новость была скверная.
– Когда?!
– Чуть меньше часа назад.
Мальчишеское круглое лицо Руслана выражало крайнее волнение.
– Только что узнали, да?
– Щербин взял лаборанта за локоть и потащил за собой.
– Да, Семён Михайлович! Марина пошла в лазарет, а там пусто! Послала меня к вам. Она думает, Свен надел скафандр и вышел наружу!
Щербин остановился посреди коридора.
– Как? Почему?
– Пропал один скафандр. Компьютер зафиксировал выход с базы в пять восемнадцать.
Значит, Луговская сначала убедилась, что пациент сбежал, а уж потом отправила к Щедрину Руслана. Понятно…
– А камеры?
– продолжив путь, спросил микробиолог.
– Не успели посмотреть. Марина как раз в комнате охраны.