Хроники бездны
Шрифт:
– Нимфа клеща убивает свою жертву, чтобы напиться крови и претерпеть очередную стадию своего развития, - едва слышно говорил ведущий на экране телевизора.
– Таков жизненный цикл этого насекомого, и это совершенно естественный процесс, хотя звучит, возможно, и жутковато…
БИЛЕТЫ ДО ОКИНАВЫ
«В конце концов она тебя бросит!» - Валерка произнёс это с апломбом знатока, которым, скорее всего, не был. По крайней мере, Игорь надеялся на это. Потому что в противном случае Кузовлёв мог оказаться прав, а это означало бы… - да, чёрт возьми!
– что
А Игорю этого не хотелось.
«Ей надоест тебя обхаживать», - сказал Валерка, когда они сидели в «Макдональдсе» и ели картошку фри с соусом. Валерка макал в жёлтую массу сразу по две-три палочки и отправлял в рот, тут же беря следующую партию. Игорь наблюдал за этим процессом, как завороженный. Но завораживал его не скоропалительно исчезающий картофель, а слова, западающие прямо в душу.
«Хватит мурыжить девчонку, - ораторствовал Кузовлёв.
– Отшей её, если не хочешь, и дело и с концом. Или переспи с ней. Глядишь, оба успокоитесь».
Игорь вздохнул и принялся вставлять в крышку стаканчика соломинку: во рту пересохло, и мучительно хотелось пить.
Как объяснить Валерке, что он был влюблён в Алину ещё в младшей школе? Что те чувства, которые он испытывает к ней сейчас - после того, как они встретились столько лет спустя - совсем не похожи на светлую детскую влюблённость первого класса. Наверное, Кузовлёв просто рассмеётся, если услышит нечто подобное. Назовёт это соплями и слюнтяйством. Нет уж, лучше промолчать.
Всё это проносилось в голове у Игоря вчера, когда они с приятелем сидели в «Макдональдсе». Теперь же он был в машине, причём один - пока один. Ждал Алину.
Она не скрывала, что готова перейти грань между «друзьями» и «любовниками», но Игорь не уступал. Вот уже два года как держался. Они виделись примерно каждые три-четыре месяца, когда она прилетала из Канады в Россию по делам или навестить родственников. И его.
За океаном у неё был муж - русский, как и она. Старый и богатый, если верить рассказам Алины. И, конечно, нелюбимый. А любимый жил в России и раз за разом отшивал её, хотя мучительно хотел. Всё дело было в проклятых детских воспоминаниях! Переспать с Алиней означало бы разрушить их, расстаться с иллюзией. А она была для Игоря ценнее, чем секс. Каким бы замечательным он ни был. А в том, что Алина в постели настоящая тигрица, Игорь не сомневался. Он тяжело вздохнул.
В памяти возникла сцена из далёкой, ещё школьной жизни: волейбольный матч против параллельного класса, выкрики игроков, удары по мячу, азарт и вдруг - неудачное падение Алины! В первое мгновение казалось: она сейчас встанет, и соревнование продолжится, но - увы - колено не выдержало, и, как выяснилось позже, мениск вылетел. Игорь помнил, как нелепо торчала вбок кость, натягивая кожу, как нога наливалась пунцовым цветом, распухая и приобретая нездоровый глянцевый блеск - всё то время, что пришлось ждать «скорую». Это случилось на последнем уроке, и Игорь не пошёл домой - остался с ещё парой ребят, чтобы составить Алине компанию. Она не кричала: сидела, стиснув зубы, но по щекам одна за другой катились слёзы. Даже теперь у Игоря защемило сердце. Наверное, именно в тот день он ясно понял, что влюблён. Теперь они повзрослели. Много стало проще. Да, он хотел её. Желал мучительно, представлял, каким нежным и трепетным будет их соитие - ему оно виделось именно таким. Но отказаться от первого
В доме через дорогу открылась дверь подъезда, и на тротуар вышла женщина в синих джинсах, ботинках на толстой подошве и короткой замшевой куртке. Светлые волосы были собраны в пучок на затылке, через плечо висела чёрная кожаная сумка от «Гермес». Конечно, она совсем не походила на девочку из девятого класса, но что-то почти неуловимое осталось в ней от тех времён - уверенные движения, в то же время не лишённые женственности, манера убирать волосы перед тем, как оглядеться по сторонам, лёгкая улыбка, словно блуждающая на губах. Флёр воспоминаний и чувств, что зародились много лет назад, сопровождал её подобно духам, пусть даже она не осознавала этого.
Алина увидела серебристую «Шкоду» и поспешила к машине. Игорь открыл дверь и вышел ей навстречу.
– Привет! Давно не виделись, - Алина улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубы (специально приезжала в Россию, чтобы сделать их такими: за границей это слишком дорого).
– Решил, куда поедем?
– Было несколько идей, - Игорь открыл ей дверь, успев почувствовать тонкий, всегда напоминавший ему кунжут, аромат «Кензо». Что-то новенькое. Раньше Алина пользовалась «Franck Olivier». Стоило мысленно отметить это изменение, и Игорь осознал, как давно они не виделись.
– Позволь мне тебя опередить.
– Да пожалуйста.
– Слышал про выставку Кацусики Хокусая?
– Э-э…
Алина понимающе улыбнулась.
– Не напрягайся. Это японский художник периода Эдо. Мастер ксилографии. Естественно, я не могу пропустить такое событие.
Игорь вспомнил, что Алина - искусствовед. Она говорила ему пару раз, что работает в Монреальском музее изящных искусств, но эта информация почти стёрлась у него из головы.
– Так ты специализируешься на Японии?
– спросил Игорь.
– Вообще на живописи востока.
– Понятно. Значит, начнём с выставки?
Алина кивнула.
– А потом - куда скажешь.
– Надеюсь, картины стоящие?
– Тебе понравится. Уверена, по крайней мере одну ты видел раньше.
– Какую?
– «Большую волну в Канагаве».
– Постой-постой… Это та, где нарисована такая высокая синяя волна с пеной на гребне?
– Ну да!
– обрадовалась Алина.
– Шедевр.
– Да, наверное, - неуверенно проговорил Игорь.
Он японского искусства не понимал. Ему оно казалось схематичным и каким-то детским, что ли.
– А ещё ты наверняка видел «Красную Фудзи», - воодушевилась Алина.
– Я сейчас найду её в Интернете, ты сразу вспомнишь.
– Давай лучше дождёмся выставки, - остановил её Игорь, заводя мотор.
– Ты прав.
– Адрес галереи помнишь?
– Конечно.
***
Творчество японского мастера впечатления на Игоря не произвело. Впрочем, ничего иного он и не ожидал. Да, рисунки были симпатичными, но по сравнению с Шишкиным или Леонардо… В общем, восторга спутницы Игорь не разделял, но виду не показывал и слушал комментарии терпеливо.