Хроники бездны

Глебов Виктор

– Нет, - сказал Женя.

– Наши вещи.

– То есть?

– Идёмте посмотрим.

Втроём студенты подошли к горящему квадрату.

– Чёрт! – прошептала Алёна. – Это мои очки.

– Та старуха говорила «Беду отведи, на чужаков переведи», - сказал Макс. – Похоже, она имела в виду нас.

Женя присел и подобрал с земли пластмассовую расчёску.

– Это моя, - проговорил он.

– А чем так воняет? – спросила Алёна. – Что они разбрызгали?

Макс смотрел на девушку и поэтому сначала увидел, как её накрыла тень, и

лишь затем, обернувшись, понял, что чей-то силуэт заслонил лунный свет, попадавший в хлев через дверной проём.

Существо, стоявшее на пороге, походило на огромного тощего ребёнка с непропорционально большой круглой головой. На плоском лице чёрными бусинами блестели глаза. Под приплюснутым носом, напоминавшим звериный, виднелся неестественно широкий, идущий практически от уха до уха рот. Он был приоткрыт, так что виднелись длинные острые зубы.

«Как у глубоководной рыбы!» - мелькнуло в голове у Макса.

Он вдруг понял, что оставил молоток и серп за вязанкой сена. Кажется, Женя с Алёной тоже вышли из своего укрытия безоружными.

Существо – совершенно очевидно, оно не являлось человеком, несмотря на сходство – медленно двинулось к свечам, и, когда дрожащий огонь осветил его, стало ясно, что чудовище покрыто короткой бурой шерстью, а пальцы рук и ног заканчиваются крепкими чёрными когтями.

Несколько секунд люди и монстр смотрели друг на друга, а затем существо – видимо, это был дрекавак – припав на миг к земле, прыгнуло через свечи и врезалось в Женю, опрокинув того на спину. Будучи раза в полтора больше человека, оно легко придавило его, запустив в тело когти. Раздался крик, но Макс не понял, кто его издал - он сам, Женя или Алёна. Возможно, все трое.

Он опрометью кинулся мимо чудовища к выходу, промчался по свечам и, едва не споткнувшись о порог, выскочил на улицу.

Окна в избе не горели, и всё вокруг было погружено во мрак и тишину – не считая раздававшихся за спиной жутких воплей. Макс побежал наугад, едва различая в слабом лунном свете силуэты построек. О том, чтобы спрятаться в доме, он и не думал: именно его хозяйка навлекла на студентов беду, так что вряд ли сейчас она встретит одного из них с распростёртыми объятьями. Скорее всего, вообще не впустит.

Макс врезался в калитку, та с треском распахнулась, и он выскочил на дорогу. Направо или налево? Страх мешал сориентироваться. Из хлева донёсся пронзительный вопль – издал его явно дрекавак, расправлявшийся со своими жертвами. В том, что Алёна с Женей обречены – если уже не мертвы – Макс не сомневался. Он кинулся вдоль домов, почти не надеясь на спасение. Мозг отказывался работать: инстинкты просто гнали вперёд.

Лишь спустя несколько минут, когда Макс едва не задохнулся от бега, в голову пришло, что нужно спрятаться – иначе шансов выжить нет.

Он почти выбрался из деревни: виднелись последние дома, стоявшие на окраине. Большая часть из них пустовала. Макс перемахнул через придорожную канаву, протиснулся между редкими, покосившимися досками забора и подбежал к избе с заколоченными

окнами. Понадобилось минут пять, чтобы отодрать ставень и забраться внутрь.

В доме Макс передвигался на ощупь, натыкаясь на мебель и опрокидывая какие-топредметы. Наконец, глаза привыкли к темноте, и ему удалось отыскать комнату с надёжной дверью и засовом. Макс забился в угол и притаился. Он решил, что просидит здесь до утра, не шелохнувшись, а потом… потом сядет на поезд и уедет домой! К счастью, деньги он всегда держал при себе – не доверял старухе. На билет хватит, а больше ему ничего и не нужно. Лишь бы в живых остаться…

***

Деревня пробудилась через четверть часа: раздались встревоженные голоса, затем – крики. Макс подполз к забитому окну и прислушался. Кажется, народ вывалил на улицу. Странно. Неужели кто-то обнаружил трупы? Вообще, возможно, ведь Женя и Алёна вопили на всю округу. Даже странно, что деревня только теперь всполошилась.

Макс различил усиливающийся треск. Он не мог понять, что его издаёт. Стало любопытно. При людях дрекавак наверняка не нападёт – значит, можно выйти. Заодно и старух, навлекающих на гостей беду, изобличить. Хотя в это вряд ли кто поверит…

Вдалеке завыли, запричитали. Откинув засов, Макс вышел из комнаты и высунулся в окно, через которое влез в дом.

Хлев, где монстр расправился с его однокурсниками, горел! Отсюда, с окраины деревни, он выглядел, как огромный костёр.

Должно быть, удирая, Макс поддал по свечкам ногой, и те попали в вязанки сена. Постройка полыхала вовсю – наверное, пожар начался почти сразу, а заметили его лишь недавно. Глядя на огонь, Макс испытал мстительное торжество: будет старухе за подлость! Может, и на избу её перекинется.

Выбравшись из окна, Макс направился в сторону пожара. При свете пламени да при людях дрекавак едва ли появится, так что бояться нечего.

Вокруг хлева толпились соседи – старики да старухи плюс несколько опустившихся мужиков лет пятидесяти. Тушить огонь никто не пытался – да и что с ним можно было сделать? Не из вёдер же заливать. Пламя пожирало дерево с треском, дым поднимался прямо к небу – ветра не было. Макс чувствовал запах горелой плоти. Свиньи, драгоценная корова Натальи Ильинишны, Алёна и Женька – сейчас все они превращались в куски прожаренного мяса.

Интересно, остальные тоже ощущали эту вонь?

Дверь в избу стояла нараспашку. Может, зайти под шумок да прихватить свои вещички?

– Всех забрал, по крайней мере? – спросил один из стариков, стоявший перед Максом шагах в трёх. Голос его прозвучал, как хриплое карканье. – Ему пообещали троих, и он должен получить всех.

– Никого нет, - ответила ему одна из старух. – В доме пусто.

– Хорошо. Иначе он не прекратит убивать скотину.

Повисла пауза. Люди наблюдали за пожаром с каким-то философским спокойствием. Похоже, первоначальное волнение прошло, и они смирились с неизбежным.