Хроники боевых ангелов. Часть 2.

Лавров Владимир

Эротические моменты понравились императрице ещё больше. Она и думать забыла вытряхивать из меня подробности о военном устройстве северных земель и начала расспрашивать о наших взаимоотношениях. Тут я начал запинаться. Рядом скакала Махи, и ей это было совсем необязательно знать. Кое-как я пересказал историю о том, как мы хотели выпороть Мури понарошку, а получилось всерьёз.

Совершенно неожиданно меня выручил Ансельмо Черный. Он выхватил у Махи знамя, буркнул: "Брысь" и поехал рядом со мной. Махи отстала и пристроилась рядом с Мури. Получилось так, что справа от меня была

госпожа императрица, а слева - чёрный колдун. Воодушевляющая компания, ничего не скажешь!

– Ансельмо, я на тебя обижена, - голосом маленькой девочки начала госпожа Алиана, - ты ничего мне не рассказал о нашествии сумасшедшего колдуна.

В упрёке не было никакого смысла - они разговаривали едва пару минут после встречи, за такое время не то что военные новости не передашь, но даже "здравствуйте" толком не скажешь.

– Ах, прости меня, милейшая Алиана, произошло так много всего, что можно говорить ночами, - проскрипел Ансельмо Черный своим замогильным голосом. Тон этого голоса так не вязался со словом "милейшая", что я чуть не засмеялся. Я протянул руку за знаменем и спросил:

– Отдадите?

Колдун внезапно ослеп и оглох, и я убрал руку. Хочет везти лишнюю тяжесть - пусть везёт. Ансельмо тем временем продолжил:

– Он пытался создать меч. Такой, который повышает удачу и волевые качества. А создал такое чудо, которое при касании увеличивало в нём желание стать властелином всего. Еще он с помощью этого артефакта сумел загипнотизировать часть своей армии. Мог даже из противников, из военнопленных сделать умалишённых солдат!

– Умалишённые солдаты!
– картинно приложила ладони к щекам Императрица. В левой руке у неё были поводья, конь почувствовал движение и притормозил, из-за чего его хозяйка чуть не полетела через голову. Впрочем, она тут же нас нагнала.

– Я сама грешу разной магией. Но умалишённые солдаты - должны же быть пределы!
– гневно проговорила Императрица.

– Да... мне лично пришлось позаботиться о нём, меч я тоже уничтожил, - проскрипел Ансельмо.

– Убедился?

– Убедился! Кстати, у него четыре оборотня было.

– Четыре? Он совсем с ума сошел.

– Да. Причём ещё до того, как меч создал. Угадай, кто двух из оборотней забил?

– Ты, наш отважный?

– Нет. Парень рядом с тобой и его подружка, вертится тут, ты её видела. А остальных двух - этот отряд наемников. У них есть два слабеньких колдуна, ученического уровня. И ещё. Ты же не сделаешь этому парню ничего плохого?

– Он такой миленький...

– Как-то раз я слышал, как он рассуждал о том, что всем надо сказать, что человек отличается от животного и что каждый должен научиться контролировать в себе животную часть.

– Это ещё более мило. Из него может выйти толк.

О чём это они?

Я не смог разглядеть выражения лица Императрицы, так как мы как раз въезжали в очередной городок. Власти городка выстроились у ворот и низко кланялись. Их хозяйка соизволила помахать им ручкой. Не уверен, что они успели увидеть это движение, мы пронеслись мимо них с огромной скоростью. Я начал бояться за наши фургоны. При такой скорости они могут просто

не вписаться в городские улицы. А если ещё какая-нибудь телега попадётся поперёк дороги...

Но никаких телег на дорогах не было. Редкая цепочка стражников говорила о том, что дорогу специально освободили для нашего прохождения.

Ансельмо сунул мне знамя, так, что я еле успел схватить, и ускакал.

– Если всё время буду спрашивать только я, это будет нечестно. Наверняка у тебя тоже есть куча вопросов. Спроси у меня, зачем такому чудовищу, как я, новые земли? Или сколько детей я ем на ужин?

Я засмеялся.

– Зачем вам новые земли, госпожа?

– Чтобы вырастить на них большие урожаи, много новых солдат и завоевать ещё больше новых земель, - весело ответила хозяйка Империи Зла.

Мне пришлось засмеяться ещё раз.

– А если серьёзно, то меня в детстве очень рассердило такое положение дел, когда все села и все города всегда воевали друг с другом. Постоянные набеги, вечная нищета. Ни дорог, ни школ, даже амбара хорошего построить не могли. Половина зерна гибла в ямах в земле. В моей империи такого не будет, пока я жива. У нас будут хорошие дороги, крепкие амбары, строгие школы и суровые суды, независимые от генерал-губернаторов. Очень смешная мечта?

– Получилось?

– Что-то получилось, что-то нет. Мне все врут, все меня стараются обокрасть. Недавно выделили одному городу много денег на каменную набережную. Приезжаю через год - нет набережной. Глава города все деньги растратил. Часть на войска, часть на собственный дворец и любовниц. Как думаешь, что я с ним сделала?

– Я бы превратил в камень.

– Ты слишком суров. Строгий суд - это так свойственно молодым. Я его простила. Он хорошо воевал с мелким помещиками своей области, они там всё время ссорились и своих земелепашцев в набегах губили. Он хорошо налоги собирал и положенную долю мне высылал. Не уничтожать же такого преданного человека? Перевела его править в город поменьше, где не нужны набережные.

– И совсем не наказали?
– изумился я.

– Конечно, наказала. Его целый год наказывали. Но наказать и уничтожить - это разное. Это был один из самых верных людей. А многие приходят на государственные должности только для того, чтобы пограбить. Их казнят, а вместо них приходят ещё худшие. Большая часть усилий моих колдунов и доверенных людей уходит на внутренний шпионаж. При этом они сами тоже не против что-нибудь присвоить в особо крупных масштабах и обвинить друг друга, а мне всё время приходится решать головоломки - кто врёт, а кто нет.

– А я думал, только коз трудно пасти.

– А почему коз трудно пасти? В моём хозяйстве пастухи вроде не жаловались. Ещё я про коз в театре видела, в детстве, представления с песнями. Там пастухи и пастушки вроде счастливо жили...

Я рассказал истории про наших коз, про то, насколько изобретательными могут быть эти бестии в деле выхода из-под присмотра ради набегов на огороды. Императрица смеялась, как маленькая девочка.

– Да, теперь я понимаю, что моя работа куда проще, - пошутила госпожа Алиана. А затем объявила привал.