Хроники боевых ангелов. Часть 2.

Лавров Владимир

Мне приходилось протестовать и просить её замолчать. Первое время Айси обижалась, ненадолго замолкала, но потом забывалась и начинала болтать снова. После нескольких ссор Айсфинг нашла универсальное решение: она начала рассказывать свои идеи нашему мулу. Она разговаривала, когда вела его в поводу при пахоте, или когда мы ехали на бричке, или когда мы делали работу в нашей башне - сторожке. Мул кивал головой и всё терпеливо выслушивал. Я тоже слышал каждое слово, но права протестовать был лишен - ведь она говорила не со мной, а с мулом.

В середине

лета приехал помещик и заявил, что покупает нашу башню. Денег он дал нам ровно половину от той суммы, которую мы потратили на постройку. Протестовать было бесполезно - это были его земли, и он мог устанавливать любые законы. Тем более, что он пока не брал с нас никакого налога за пользование землёй.

Нам милостиво разрешили пользоваться вторым этажом башни, но вскоре прибыли строители и превратили нашу жизнь в кошмар. Они прогнали нас на первый этаж, а сами принялись пьянствовать на втором. На первый мужики спускались только для того, чтобы отлить. Мы поставили для них большой глиняный сосуд, но они почти всегда промахивались.

Строителей помещик пригнал для того, чтобы построить множество каменных строений по типу нашей башни, только больше площадью. Не надо было быть выдающимся мыслителем, чтобы понять, что на следующий год наша привольная жизнь закончится: окружающая нас земля, которая до сих пор была никому не нужна, будет жёстко закреплена за каждым из новых поселенцев, и на каждый клочок будет наложен немалый налог.

Айсфинг такой поворот событий поверг в отчаяние. Её планы завести большую ферму строились на предположении, что эти земли ещё долго будут никому не нужны. Я даже не удивился - я уже привык к тому, что на каждый приятный момент приходится пять неприятных.

Через неделю у княжны забрезжила новая идея:

– Скажи, а в вашем мире есть такие места, где нет людей и где земли никому не нужны?

– После нашествия Теней, наверное, есть. Но как только ты их распашешь, можешь быть уверена, что окажется, что эти земли давным-давно подарены верховным князем какому-нибудь барону, и этот барон явится к тебе, как наш помещик, с грамотой на землю и отрядом воинов, на всякий случай.

– Фу! Какой ты скучный! Нельзя же так заранее говорить, что ничего не получится, засунуть нос в землю и работать всю жизнь на других!

Я не удержался от колкости:

– Под "другими" ты имеешь в виду себя?

Айсфинг неожиданно притихла. Через несколько минут она сказала:

– Тебе была обещана куча золота в твой вес.

Прозвучало это не очень уверенно.

Несколько недель княжна строила разные планы, как бы разбогатеть и нанять армию. Я ей не мешал, один раз только сказал, что это тупиковый путь, и что как бы она не разбогатела, всегда найдутся те, кто отберет у неё все излишки.

– В лучшем случае ты станешь зажиточной фермершей. Если хочешь свою армию и свой народ, надо брать в руки оружие и отбирать средства у других, - подытожил я.

– Как? Отбирать у других людей силой то, что они с таким трудом заработали? Их же жалко, - глубоко и искренне

удивилась Айсфинг. Её удивление было настолько искренним и настолько глубоким, что я не смог удержаться от смеха:

– И это говорит будущая кровожадная королева, планирующая взять штурмом несколько облачных стран в несколько сотен тысяч жителей? С таким характером тебе лучше выйти замуж за кого-нибудь побогаче, с собственной усадьбой, и никогда не выходить из этой усадьбы, Линара.

Княжна вспыхнула, даже глаза на какой-то момент засветились красным, но ничего не ответила. Обращение "Линара" ей совсем не понравилось. Наедине я всегда называл княжну "Айсфинг", и это, по-видимому, хоть как-то напоминало ей о доме. Становиться навсегда Линарой наша девочка не хотела.

Несколько недель княжна ничего не говорила о планах, но что-то плотно обдумывала. Впрочем, мне было некогда волноваться об этом - подрастающий урожай требовал все большего внимания, прополки и полива. Животные тоже добавляли работы. Несколько раз я чуть не погиб, разыскивая в сумерках убежавших коз.

Как-то раз Айсфинг устроила мужикам - строителям грандиозный скандал, потребовала от них вынести и заменить провонявшую испражнениями землю на первом этаже. Ни к чему хорошему это не привело, княжна только получила здоровенный синяк под глазом. До сих пор мужики всегда были ласковы, называли Айсфинг "красавицей" и прочими ласковыми словами, но стоило от них что-нибудь потребовать, сразу сунули ей кулак под глаз.

В этот вечер княжна спросила у меня, можно ли в нашей стране разбогатеть, если грабить путешественников.

– В прежние времена можно было. Нам дедушка много историй рассказывал про то, как в прошлом некоторым шустрым парням удавалось сколотить банду и сделать себе имя на грабежах. А потом местные правители, когда не могли с ними справиться, приглашали их охранять дороги и делали именитыми людьми, помещиками, а иногда и наместниками городов. Мы в детстве, в основном, только в них и играли. Только это давно было, когда людей было много и разбойники могли в пещерах жить, или просто в лесу. А когда Тени появились, разбоя почти не стало. Прятаться по ночам негде, а в деревнях и городках за разбой сразу вешают - такой порядок Великий Князь завел. Барон Иренг вон пытался поразбойничать, видела, что у него поучилось? Нам даже магов в помощь против него прислали.

Айсфинг задумчиво уставилась в пламя масляной лампы. Я впервые подумал, что её лицо прекрасно. Даже здесь, на вонючем первом этаже, в неверном свете пляшущих огоньков масляных ламп, она смотрелась великолепно.

– Наверное, это неправильно, грабить людей или заставлять работать других для того, чтобы завоевать себе королевство. Но на это можно посмотреть и с другой стороны. Наверху летает целая облачная страна, где могло бы безопасно жить множество людей.

– Всегда есть люди, которые лишились всего и готовы идти куда угодно, лишь бы им дали просто жить. Беженцы разные, должники, дезертиры. Может, просто собрать таких людей?