Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых

Кук Глен

Да еще этот проклятый дождь.

Впереди шествовал Нарайян Сингх. Он знал дорогу. Он был дома.

Перед нами возникли устрашающие очертания храма – я не видела, я просто чувствовала. Нарайян заторопился. Разбрасывая мокрые листья, его сандалии издавали звук, похожий на шепот. Я постоянно напрягала слух, но не улавливала ничего нового, пока Плетеный Лебедь не забормотал под нос, жалуясь на судьбу. Будь он поумнее, сидел бы сейчас дома у камина и слушал, как плачут не чужие дети, а его собственные внуки. Вместо этого

вынужден терпеть муки мученические в очередном поиске неведомо чего. А чем все кончится? В лучшем случае он проживет чуть дольше, чем те, кто втянул его в эту авантюру.

– Дрема, тебе не приходит в голову, что, может быть, имеет смысл не мешать маленькому засранцу?

Где-то закричала сова.

– Кому? И почему?

– Нарайяну. Пусть придет Год Черепов. Мы сможем наконец сесть и отдохнуть, и не нужно будет таскаться под дождем по уши в дерьме.

– Нет.

Опять заголосила сова. Казалось, она чем-то недовольна.

В ответ, точно насмехаясь, закаркала ворона.

– Но разве не это было первоначальной целью Отряда? Сделать так, чтобы наступил конец света?

– Должно быть, главари стремились именно к этому. Но не те парни, чьими руками они хотели все проделать. Солдат наверняка использовали втемную. Они вступили в Отряд, потому что так было лучше, чем оставаться дома.

– Это мне очень даже понятно. Некоторые вещи не меняются. Осторожно! Осаленное совиное дерьмо не такое скользкое, как эти ступени.

Он тоже слышал, как перекликаются птицы.

Несмотря на дождь, козы и ослы отказывались приближаться к капищу обманников. По крайней мере до тех пор, пока внутри не затеплился огонек. Горела единственная плохонькая масляная лампа, но по сравнению с окружающей тьмой ее свет казался ослепительным.

– Нарайян знает, где искать? – спросил Лебедь.

– Я за ним слежу. Ни на миг глаз не спускаю.

От обманника следует ждать любых сюрпризов.

По правде говоря, я рассчитывала на дядюшку Доя. Его не проведешь, он ведь и сам старый пройдоха. А я, начальница над пройдохами, должна разрабатывать изощренные планы и затем описывать ход их реализации.

Когда я подошла к двери храма, какая-то тварь пролетела над головой. Сова? Или ворона? Я недостаточно быстро обернулась, чтобы разглядеть.

– Ранмаст, Икбал, охраняйте нас, пока я тут все как следует не проверю, – сказала я. – Дой, Лебедь, пошли со мной. Вы больше других знаете об этом месте.

Внизу перед лестницей Рекоход и Гота грязно ругались, пытаясь справиться с козами. Сыновья Икбала уже уснули прямо на ступеньках, и дождь не был для них помехой.

Я попыталась войти в храм, но Нарайян преградил мне путь.

– Нельзя, пока я не проведу очищающий обряд. Иначе вы оскверните святое место.

Для меня это было вовсе не святое место. Да и как я могу его осквернить? Ладно, пусть душила потешится. Когда-нибудь это капище

и впрямь будет разнесено по камешку, и уже никто не сможет его восстановить. А пока я должна ладить с Нарайяном.

– Дой, не спускай с него глаз. И ты, Ранмаст.

Если обманник попытается ловчить, его испепелит огненный шар.

– Мы же договорились, – напомнил Нарайян.

Он казался обеспокоенным. И не из-за меня. Озирался, будто искал что-то и не находил.

– Ты, главное, сам не забывай об этом, недомерок.

Я вышла наружу, под дождь, который успел превратиться в тяжелый мокрый туман.

– Дрема, – прошептал Икбал, стоявший на нижней ступени лестницы, – смотри, что я нашел.

Я едва расслышала. Малышка по-прежнему капризничала. Измученная Сурувайя баюкала ее, мурлыча колыбельную. Она и сама-то была почти девочка, но очень смышленая и красивая. Трудно понять, как можно быть счастливой при такой-то жизни. Но Сурувайе, казалось, важно было лишь одно: находиться рядом с Икбалом, куда бы ни занесла его судьба.

Легкий ветерок шевелил ветки рощи Предначертания.

– Что?

Мне, конечно, ничего не было видно сверху. Я спустилась по ступенькам храма в сырую, зябкую тьму.

– Вот. – Он сунул что-то мне в руки.

Куски ткани. Очень хорошей ткани, вроде шелка, шесть или семь кусков, каждый весом в один корнер.

Я улыбнулась в лицо ночи. И рассмеялась. Моя пошатнувшаяся вера в Бога окрепла. Эта дьяволица Кина снова предала своих детей. Недоносок добрался до рощи Предначертания вовремя. Недоносок оказался изворотливей обманников. Недоносок сделал свое дело. Сейчас он где-то неподалеку, прикрывает нас и готовит Нарайяну еще один ужасный сюрприз. Я чувствовала себя гораздо увереннее, когда вошла в храм и крикнула:

– Шевели тощей задницей, Сингх! Снаружи мерзнут женщины и дети.

Не повезло живому святому. Что бы он ни искал под предлогом неосквернения своего храма присутствием неверующих, этого здесь не было.

Как же хотелось швырнуть ему в физиономию румелы, которые нашел Икбал! Но я удержалась. Такой поступок лишь разозлил бы душилу, побуждая отказаться от соглашения с нами. Вместо этого я произнесла:

– У тебя было достаточно времени, чтобы очистить от скверны не только храм, но и весь проклятущий лес. Забыл, как плохо снаружи?

– Тебе нужно выпестовать терпение, летописец. Очень полезное качество и для вашей, и для нашей деятельности.

Я снова удержалась и не напомнила старому негодяю, что мы проявили по отношению к нему просто ангельское терпение. На миг Нарайян дал выход раздражению и швырнул что-то на пол. Нельзя сказать, чтобы он совсем не держал себя в руках. Однако я впервые видела его таким – не уверенным в том, что управляет ситуацией. Приглашающе махнув мне рукой, он забормотал. Наверное, тщетно взывал к своей богине.