Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин
Шрифт:
– Что ты об этом думаешь? – спросил я Одноглазого.
– Такие нам пригодятся. Ты только взгляни – звери! Бери всех – если, конечно, они предлагают всерьез.
– Жабомордый может выяснить?
– Еще как!
Проинструктировав беса, Одноглазый послал его на разведку.
– Костоправ!
Я так и подскочил – Одноглазый вошел совсем неслышно.
– Чего тебе?
– Эти самые нары – не шутка. Расскажи, Жабомордый.
И бес загнусавил словно бы голосом Гоблина, но куда тоньше.
Нары вправду оказались
А затем Жабомордый и вовсе добил меня.
Подумать только – некто Элдон Ясновидящий, знаменитый местный колдун, предсказал наше появление еще несколько месяцев назад, когда мы пересекали мохнатые холмы на пути к Д’лок-Алоку. И нары (нар – на местном языке «черный») устроили множество испытаний и состязаний, дабы отобрать из каждой сотни лучших, достойных встать под знамя отцов и совершить поход в Хатовар. Конечно, при условии, что мы их примем.
Этот Элдон Ясновидящий и цель нашего похода расшифровал издалека!
Я не люблю того, чего не понимаю.
Могаба, как лучший в касте, возглавил делегацию.
А пока нары готовились к священному паломничеству, отцы города вместе с купечеством собирались использовать нас для прорыва пиратской блокады, сквозь которую за последние годы и мышь не смогла прошмыгнуть.
Словом, мы были «великой надеждой с севера».
– Ну, Одноглазый, не знаю, что и думать…
– Зато я знаю, Костоправ: все идет к тому, что ты не сможешь отказать этим ребятам.
Я и не склонен был отказывать. Пираты, о которых никто ничего толком не мог поведать, обещали стать препятствием серьезным и неприятным. В моем мозгу тлело смутное предчувствие, что они способны призвать на помощь сильную магию, если увидят, что дела плохи.
– Отчего же не смогу?
– Оттого, что ребята все это затеяли всерьез, Костоправ. Более чем всерьез. Они что-нибудь безумное выкинут, например бросятся на собственные мечи, если не возьмешь их в Отряд.
– Ну скажешь тоже…
– А ты не сомневайся. Для них это как религия. Ты же сам постоянно твердишь о былых временах, когда знамя было чем-то вроде божества, хранящего нас… Они предпочли другой путь. Отряд, ушедший на север, превратился в обычную шайку головорезов, ты сам видел. А родившиеся здесь дети возвысили своих папаш до богов…
– Это ужасно.
– Ты уж лучше мне поверь.
– Они в нас разочаруются! Из тех, кто относился к традициям серьезно, остался один я.
– Ерунда, Костоправ. Поплевать, да надраить, да ударить в барабан славы прежних дней – это еще далеко не все. Пойду отыщу этого уродца Гоблина, авось перестанет дуться и поможет мне прикинуть, что делать с посудиной, если получит пробоину. Дьявольщина, пираты, похоже, знают обо всем, что здесь творится. Может, наша репутация напугает их настолько, что пропустят без боя.
– Думаешь, есть шанс?
Это было бы просто замечательно.
– Нет. Жабомордый! Поди сюда. Черт его возьми! Ну как
Бес, при всех своих талантах, обладал разумом пятилетнего малыша. И его внимание так и скакало с места на место. Он пообещал Одноглазому держаться подле меня и помогать, однако я не рассчитывал, что с ним будет легко.
Я отправился к причалам, где принял в наше братство по оружию тридцать два новобранца. Могаба был на седьмом небе – я уж думал, кинется меня обнимать.
Наши ряды пополнились весьма впечатляющими бойцами: каждый – богатырского сложения, быстр и ловок, словно кошка. Если это всего лишь полукровки от наших солдат, служивших в Гиэ-Ксле, каковы же были предки?
Будучи приведен мною к присяге, Могаба первым делом спросил, можно ли его братьям по касте взять на себя охрану других судов. После, мол, они смогут рассказать внукам, что сопровождали нас в священном походе аж до Третьего Порога.
– Почему бы и нет?
Этот Могаба со своими парнями вскружил мне голову. В первый раз с тех самых пор, как возглавил Черный Отряд, я почувствовал себя настоящим Капитаном.
Братья разошлись по домам за своей амуницией. Заодно хотели разнести по городу добрую весть.
И тут я заметил, что хозяин с носа барки наблюдает за происходящим с широкой плотоядной улыбкой.
Для его компании все складывалось просто отменно. Они были уверены, что уже захомутали нас и теперь держат за узду.
– Эй, Костоправ! Твоя блудная подружка вернулась!
– И ты, щенок? Ох, брошу тебя в реку…
Если смогу догнать. Бесенок обладал не только умом, но и резвостью пятилетнего.
Всеобщий ажиотаж при появлении Госпожи подсказал мне, что это именно она. Точнее, подсказало его отсутствие. Люди, мимо которых она проходила, прерывали разговоры, провожали ее мечтательным взглядом, вздыхали, качали головой. Ни свиста, ни воя, ни грубых замечаний.
Оглядев окрестности, я выбрал жертву:
– Мурген!
– Какие будут распоряжения? – подскочил тот.
– Когда Госпожа появится здесь, покажи ей ее жилище. Соседняя каюта – для ее гостей.
– Я думал…
– А ты не думай. Просто делай что говорят.
Сам я не хотел попадаться ей на глаза. Я пока не был готов к неизбежной схватке.
19. Река
Ночь над рекой. Лунный луч плещется в темном зеркале вод. Тишина, порой сверхъестественная, вдруг разражается какофонией адского оркестра: хрюкают крокодилы, пятьдесят разных пород лягушек тянут свою песнь, птицы ухают и клекочут, бегемоты фыркают – и все прочие, богам одним известно кто еще, голосят на разные лады.
И жужжат насекомые. Здесь с ними едва ли не хуже, чем в джунглях. И будет еще хуже, когда достигнем южных болотистых низин. Нам сказали, что река – хоть это и незаметно – течет сквозь болото от десяти до восьмидесяти миль в ширину и три сотни миль в длину.