Хроники Дерини
Шрифт:
— Все правильно,— пробормотал Дункан — Он должен так поступить. Это одно из формальных правил поединка: мужчина, даже если он вызван, уступает право первого удара противнице. Келсон согласился играть по правилам, а это одно из них. Не волнуйтесь. Первые чары — это только проверка.
В дальней стороне круга Карисса вытянула руки, сложив их вместе, а затем, пробормотав что-то себе под нос, медленно развела их. Сразу после этого над ней возникло голубое сияние, оно поднималось, расширялось, увеличивалось до тех пор, пока не приняло вид воина.
Когда очертания обрели четкость, невообразимый
Келсон колебался лишь мгновение. Быстро положив правую ладонь на левый кулак, он создал в воздухе светящийся малиновый меч. Когда голубой гомункулус-воин приблизился и почти достиг мальчика, из левой руки Келсона ударил луч света и рассек голубой меч, а тем временем малиновый клинок обезглавил воина, и тот упал на землю с гулким шумом, а потом и воин, и меч Келсона истаяли, превращаясь в голубой пар.
Народ одобрительно захлопал своему молодому королю и тут же затих — ловкие пальцы Кариссы начали двигаться в такт следующему заклятию. Даже прежде, чем она начала читать заклинание, темная дымка начала сгущаться вокруг нее, напоминая по форме дракона.
Дракон встал, Полон сил. Всю власть взял, Ум пленил.Однако больше она не успела прочесть ничего, так как Келсон сразу начал отвечать, и туман стал рассеиваться.
Дракон пал, Власть ушла, Ум попрал Силы Зла.Глаза Кариссы угрожающе потемнели, но она промолчала. Она полагала, что победит легко, но мальчик, как оказалось, знает куда больше. Не то чтобы она усомнилась в своей победе — разве новичку с только что приобретенной силой одолеть настоящего чародея Дерини, изощрившего свои способности многолетней практикой? Герцогиню разгневало то, что он осмелился бросить вызов ее могуществу. Терпеливо, чтобы сохранить силы к концу, она принялась за обычные испытательные чары, решив истощить силы своего противника. Это может занять больше времени, но исход, по крайней мере, известен.
Чары пересекали круг — атака и отражение, вновь нападение и ответный удар; все вокруг замерли, наблюдая за битвой. Люди Кариссы спокойно стояли, построившись в колонну, за спиной своей госпожи. Привыкнув к ее упражнениям в магии, они удивлялись только тому, что схватка так затянулась. По-видимому, ее слуги были уверены, что все это делается только для устрашения простонародья и что скоро их госпожа уничтожит этого новичка, и терпеливо ждали. Впрочем, некоторые мавры наблюдали за происходящим с неподдельным интересом — они были знакомы с магией не понаслышке, и для них каждый выпад хозяйки был уроком.
Сторонники Келсона следили за боем с мрачными лицами. На глазах Нигеля выступили слезы, ибо в какой-то
— Дункан...
Тот с тревогой посмотрел вниз. Лицо Моргана было бледнее, чем прежде, и его благородные черты были еще сильнее искажены болью.
— Что-то случилось? Болит?
Морган сжал зубы и чуть кивнул.
— Я потерял много крови, Дункан. Я чувствую, что слабею... А то усилие, которым мы спасли Джеанну, почти доконало меня.
— Чем я могу помочь тебе? — наклонился священник.
Морган попытался лечь на высокой ступени поудобнее и застонал — движение вызвало сильную боль.
— Помнишь, я говорил тебе об исцелении Дерри прошлой ночью? Так вот, теперь я попытаюсь сделать это снова.— Он положил левую руку на грудь, чтобы видеть печать с грифоном.—Думаю, путь я уже знаю, да хватит ли сил... Поддержи меня, следи за направлением моих мыслей, но не вмешивайся. Я побаиваюсь, как бы не забраться в кое-какие области... ну, сомнительные.
Дункан слабо улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что вступаешь в союз с дьяволом, Аларик?
— Может быть,— пробормотал тот.
Он вновь с тоской посмотрел на схватку и улыбнулся, увидев, как мальчик отразил нападение какой-то, должно быть, ядовитой заморской твари. Генерал перевел глаза на печать с грифоном, сосредоточился, и они заблестели, как только он вошел в первую фазу Тиринского транса. Едва он достиг этого состояния, Дункан также сконцентрировал внимание на печати. Священник легко вошел во взаимодействие и разрешил своим мыслям смешаться с мыслями своего родственника, позволил себе поплыть по течению его мыслей, чтобы защитить и поддержать его, когда это понадобится. Нигель даже не догадывался о происходящем.
Для Келсона время тянулось бесконечно. Все эти существа и твари, реальные или вымышленные, которых он убивал и сам создавал, явились, как казалось ему, из какого-то давнего, полузабытого сна; драконы с крыльями и без; осьминоги с извивающимися щупальцами; изрыгающие огонь грифоны; Стенрект — такой, каким он видел его в саду; единороги — список казался бесконечным. А Карисса уже собиралась наслать на него какой-то новый ужас.
Он выпрямился и весь собрался, внезапно почувствовав, что предшествующие чары Кариссы — просто баловство в сравнении с тем, что предстоит сейчас.
Стоило ее пальцам сделать несколько новых, странных движений, как Келсон понял — это чародейство действительно темнее всего предыдущего. Он напряг слух, ловя каждое слово, когда она начала произносить заклинание:
Дитя Дагона, любимец Баэла, Теперь, как всегда, услышь мой приказ: Заклинаю тебя, Сын Грома, Явись ко мне сюда и сейчас. Порази хвастливого принца. Плащ сорви, рассей его спесь, Помоги мне вернуть наследство И воцариться сейчас и здесь.