Хроники Элении (сборник)
Шрифт:
— Может быть там есть трактир? — предположил Келтэн. — Похоже заклинание Сефрении начинает проходить — моя лошадь снова спотыкается, да и я себя паршиво чувствую.
— Но тебе не удастся поспать в одиночестве в Пелозианской гостинице, — предупредил Тиниэн. — Тебе составят компанию множество всяких неприятных маленьких тварей.
— Блохи? — спросил Келтэн.
— А также вши и постельные клопы в большом количестве.
— Но все же придется рискнуть, — сказал Спархок. — Лошадям надо отдохнуть, да и ищейка не осмелится напасть на нас в здании, я надеюсь. Он кажется предпочитает
Улицы селения были не мощены, лошади чуть не по колено увязали в грязи. Они добрались до единственного здешнего трактира, и Спархок повел Сефрению к крыльцу, за ними шел Кьюрик с Флют на руках. Порог был весь запачкан грязью, а скоба для очистки грязи, казалось, совсем не использовалась. Похоже, Пелозианцы были совсем равнодушны к грязи в своих жилищах.
В трактире было тускло и дымно и пахло пропотевшей одеждой и несвежей пищей. Солома на полу никогда не менялась и превратилась в грязную труху.
— Ты еще не передумал? — спросил Тиниэн Келтэна, когда они вошли.
— Ничего, желудок у меня крепкий. К тому же я почувствовал запах какого-никакого, но пива.
Ужин, который после долгого ожидания, подал трактирщик, оказался все же более менее съедобным, и постели были не так уж перенасыщены насекомыми, как предрекал это Тиниэн. Мрачным пасмурным утром они покинули это захолустное селение.
— Бывает ли когда-нибудь солнце в этой стране? — печально спросил Телэн.
— Весна, — сказал Кьюрик. — Здесь всегда пасмурно и идут дожди весной. Это хорошо для урожая.
— Я не редька, Кьюрик, — ответил мальчик. — Меня не нужно поливать.
— Поговори об этом с Богом, — пожал плечами Кьюрик. — Я не делаю погоду.
— Я с Богом на дружеской ноге, — вздохнул Телэн. — Он занят и я тоже. Мы стараемся не мешать друг другу.
— Мальчик слишком дерзок, — неодобрительно заметил Бевьер. — Молодой человек, не подобает говорить так о Всевышнем.
— Вы — Рыцарь Храма, — ответил Телэн. — А я всего навсего уличный вор. Мы живем по разным правилам. А саду Божьему нужны и сорняки, чтобы ярче выделялись розы. Я — сорняк. Я надеюсь, Бог простит мне это, ведь я тоже частица его творения.
Бевьер беспомощно посмотрел на него и рассмеялся.
Еще несколько дней они осторожно пробирались по юго-восточной Пелозии, постоянно высылая кого-нибудь на разведку и въезжая на холмы, чтобы осмотреться. Небо по-прежнему было тоскливо-хмурым. Иногда они видели в полях крестьян, скорее всего крепостных, без особого рвения обрабатывающих землю допотопными орудиями. На изгородях сидели вороны, провожая их умными не по птичьему взглядами, а однажды они видели оленя, пасшегося вместе со скотом.
Хотя на пути встречалось довольно много народу, ни солдат, ни земохов больше не было. Однако они оставались на чеку, ведь демон-ищейка мог натравить на них даже этих безразличных рабов.
По мере приближения к границе Лэморканда, начали появляться слухи о беспорядках в этом королевстве. Лэморкандцы никогда не были спокойными людьми. Король молча попустительствовал своеволию своих баронов, а те во время народных беспокойств прятались за стенами массивных укрепленных замков. Кровавые
Отряд Спархока разбил лагерь в нескольких милях от границы самого беспокойного королевства Запада. Покончив с ужином, Спархок стоял, задумавшись, глядя туда, куда лежал их путь.
— Ну, хорошо, — сказал он. — Что нас ждет там? Что происходит в Лэморканде? У кого есть какие-нибудь мысли?
— Я провел в Лэморканде последние восемь лет, — на редкость серьезно проговорил Келтэн. — Странные люди там живут. Лэморкандец отдаст все, что у него есть, ради мести, и женщины тут еще хуже мужчин. Добрая Лэморкандская девушка потратит всю жизнь, здоровье и состояние родителей, чтобы отомстить кому-то, кто отказался потанцевать с ней на каком-нибудь празднестве. За все эти годы там я, по моему, не видел ни одной улыбки. Это самое мрачное место на земле, мне кажется, даже солнцу запрещено светить в Лэморканде.
— И что же, то, о чем мы слышали от пелозианцев — обычная вещь? — спросил Спархок. — Боюсь пелозианцы не слишком хорошо разбираются в том, что творится в Лэморканде, — задумчиво сказал Тиниэн. — Только Церковь и Рыцари Храма удерживают Пелозию и Лэморканд от войны. Они ненавидят друг друга ненавистью, которую почитают священной.
— Эленийцы, — вздохнула Сефрения.
— Да, и у нас есть свои неприятные стороны, — признал Спархок. — Так что же, мы рискуем попасть в заваруху, когда пересечем границу?
— Необязательно, — ответил Тиниэн, теребя серебряную цепь на груди. — Не хочешь ли выслушать новое предложение?
— Я всегда рад выслушать предложения моих друзей.
— Почему бы нам не надеть наши доспехи. Даже самый дикий лэморкандский барон не попрет против Церкви и ее Рыцарей. Все они прекрасно понимают, что Рыцари Храма могут стереть в порошок весь Западный Лэморканд.
— А вдруг они не испугаются? — спросил Келтэн. — В конце концов нас только пятеро.
— Вряд ли они станут нападать на нас. Нейтральность Рыцарей Храма в местных распрях — легендарна. Доспехи помогут нам избежать недоразумений. Нам ведь надо добраться до Рандеры, а не лезть в драку со здешними горячими головами.
— Это может сработать, Спархок, — поддержал Улэф. — Стоит попробовать.
— Хорошо. Тогда так и сделаем, — решил Спархок.
На следующее утро пятеро рыцарей распаковали свои доспехи и при помощи Кьюрика и Берита приступили к облачению. Доспехи Спархока и Келтэна были черными с серебряными плащами и черными капюшонами, прикреплявшимися к плечевым пластинам лат. Доспехи Бевьера сияли серебром, а плащ и капюшон были белоснежно-белыми. Массивные латы Тиниэна были просто серо-стального цвета, зато плащ и капюшон радовали глаз небесной голубизной. Улэф снял обычную короткую кольчугу и облачился в кольчужные штаны и кольчугу длинную, едва не достававшую до колена. На голову он водрузил тяжелый шлем с парой огромных крученых отполированных рогов, которые, как он говорил, принадлежали когда-то огру. Сверху могучий Генидианец накинул зеленый плащ.