Хроники Элении (сборник)
Шрифт:
Крегер насмешливо захохотал.
— Это дело случая, Гарпарин. Моя жизнь не так уж дорога, но это все, что у меня есть. И я по возможности стараюсь ее сохранять.
— Вы трус, Крегер.
— А вы? Не вам об этом говорить. Давайте вашу бумагу.
Послышался шорох бумаги.
— Хорошо, — сказал Крегер своим бесцветным голосом, — я согласен, это действительно печать первосвященника.
— Вы пили сегодня, Крегер?
— Еще бы. А что еще можно делать здесь, в Симмуре? Хотя у вас, барон, есть и другие развлечения, а?
—
— Я тоже от вас не в восторге. Но все же нам обоим придется смириться с этим. Извольте изложить ваше поручение и уходите. Меня уже начинает тошнить от ваших духов.
После напряженной тишины Гарпарин заговорил размеренно и подчеркнуто спокойно:
— Вот что Его Светлость хотел бы передать Мартэлу. Он, то есть Мартэл, должен собрать так много людей, как сможет, и облачить всех в черные доспехи. Они должны выступать под знаменами Ордена Пандиона — любая вышивальщица подделает вам их, тем более Мартэл знает, какими они должны быть. Отряд должен с большой помпой прибыть к замку графа Редана, дяди короля Арсиума Дрегоса. Вам известно это место?
— Это на дороге из Дарры в Сарриниум?
— Да, верно.
— Граф Редан — человек благочестивый, и без сомнения примет у себя в замке отряд Рыцарей Храма. Когда Мартэл с отрядом окажется в стенах замка, они должны убить всех его обитателей. Вряд ли они встретят серьезное сопротивление — Редан не содержит большого гарнизона. С ним там живет жена и несколько незамужних дочерей. Все они должны быть многократно изнасилованы.
— Адус сделал бы это в любом случае, — рассмеялся Крегер.
— Хорошо, пусть он не будет застенчив. Далее — в замке у Редана живут несколько священнослужителей. Они должны быть свидетелями всего этого. После того, как Адус и другие закончат с женщинами, они должны на глазах у священников перерезать им глотки. Редан должен быть подвергнут пыткам и обезглавлен. Заберите его голову, когда будете покидать замок, но пусть люди Мартэла оставят на теле одежду и достаточно личных драгоценностей, чтобы его можно было опознать. Убейте всех в замке, за исключением этих священнослужителей, но отпустите их только после того, как они станут свидетелями всего, что произойдет в замке.
— Зачем?
— Чтобы они могли рассказать о подобном надругательстве королю Дрегосу в Лариуме.
— Энниас хочет, чтобы Дрегос объявил войну Ордену Пандиона?
— Не совсем так, но и это возможно тоже. Как только закончите, отошлите мне сообщение в Симмур с курьером.
Крегер снова рассмеялся.
— Только идиот пойдет на это. Кто-нибудь из пандионцев прирежет меня, не успею я еще явиться к Мартэлу с этим посланием.
— Вы все же слишком опасливы, Крегер.
— Лучше быть опасливым, чем мертвым. Я думаю, люди, которых наймет Мартэл, будут чувствовать тоже самое. Расскажите уж тогда поподробнее об этом плане, Гарпарин.
— Вам не нужно знать больше.
— Зато нужно будет
Гарпарин пробормотал слова проклятия.
— Ну, хорошо. Пандионцы вмешались в дела первосвященника. Подобные зверства дадут Его Светлости повод сослать всех пандионцев в их главный Замок в Димосе, а потом он собственной персоной отправится в Чиреллос, чтобы доложить все Курии и лично Архипрелату. У них не будет выбора, кроме как распустить Орден Пандиона. Люди, стоящие во главе Ордена — Вэнион, Спархок и другие — будут заключены в подземную темницу под Базиликой в Чиреллосе. Не один человек еще не вышел из этих темниц живым.
— Что ж, я думаю, Мартэлу понравится эта затея.
— Энниас тоже так думает. Эта стирикская женщина — Сефрения — конечно же будет сожжена на костре, как ведьма.
— Да, было бы неплохо избавиться от нее, — Крегер помолчал немного и добавил: — Но ведь есть наверно еще что-то?
Гарпарин промолчал.
— Ну, не будьте таким скромным, барон, если я смог увидеть, что вы что-то недоговорили, то Мартэл и подавно это почувствует.
— Хорошо, — сказал Гарпарин угрюмым голосом. — Пандионцы вероятно постараются защитить своих вождей от тюремного заключения. Поэтому против них придется выставить армию. А это даст Энниасу и Королевскому Совету возможность объявить страну на военном положении и отменить некоторые законы.
— И какие же законы?
— Те, которые связаны с престолонаследием. Эления будет находиться в состоянии войны, а Элана не может править сейчас страной. Ей придется отречься от престола в пользу своего кузена — Принца-Регента Личеаса.
— Бастарда Аррисы, этого сопляка?
— Законность передачи короны может быть достигнута решением Совета, и я знаю, что говорю о Личеасе, Крегер. Неуважение к королю приравнивается к государственной измене, и закон этот, между прочим имеет обратную силу.
Разговор снова был прерван напряженной тишиной.
— Но позвольте, — сказал Крегер, — я слышал, что Элана в бессознательном состоянии заключена в каком-то там кристалле.
— В этом нет особой проблемы.
— Но как же она подпишет отречение?
Гарпарин рассмеялся.
— В монастыре близ Лэнды живет один монах, весьма искусный в подделывании почерков. Над подписью королевы он трудился особенно усердно, и теперь весьма преуспел.
— Хитро. А что будет с ней после отречения?
— Как только Личеас будет коронован, мы устроим Элане пышные похороны.
— Но она ведь пока еще жива, не так ли?
— Если будет надо, мы превратим в гробницу ее трон.
— Что ж, осталась лишь одна проблема…
— Не вижу никаких проблем.
— Вы непрозорливы, Гарпарин. Первосвященник должен действовать быстро. Если пандионцы узнают о его плане до того, как он доберется до курии в Чиреллосе, они сделают все, чтобы избавиться от обвинения.