Хроники Эллизора. Сокрушение башни

Спиридонов Андрей Владимирович

Вероятно, и сам присутствующий здесь главный жандарм Маггрейда не смог бы объяснить смысл этой книжной мешанины.

– Будешь курить?
– первым делом спросил он у Николаса.

– Нет, это рискованно, - ответил тот, - мне нельзя привыкать к хорошему табаку, а от плохого у меня болит голова... Наверное, надо бросать...

– Ты очень разумный агент, - без всякой иронии сказал Геронтий.
– За что и ценю! Ну как там этот старпер?

– Думаю, он клюнул! Все прошло как по маслу!
– ответил Николас и задумался, пытаясь понять, а правда ли то, что он говорит: в самом ли деле его встреча с Магирусом имела однозначно положительный

эффект? Однако ответить иначе, означало подпортить надлежащий стиль поведения, о котором в истории ещё былого мира в одном из законодательных циркуляров было сказано, что подчиненный в присутствии начальства должен "иметь вид лихой и слегка придурковатый, дабы своим разумением не вводить оное начальство в смущение". Тем более, мог бы добавить по-настоящему разумный подчиненный, когда это начальство является, что называется, "тайным".

Геронтий, между тем, списал некоторое смущение своего агента на то, что не успел предложить ему присесть. Махнув рукой в сторону невысокого металлического табурета, он продолжил:

– Что ж, это хорошо! А как у него вообще настроение?

– Говорит, что был бы рад сбежать отсюда. Как видно, устал.

– Это понятно... В общем, твоя главная задача утвердить его во мнении, что главная цель нашего проекта это Эллизор. Он должен поверить, что уничтожению подвергнется его родной клан: мол, Маггрейд желает стереть Эллизор с лица земли! Очень важно, чтобы он полностью в это поверил, очень!

– Хорошо, я постараюсь...
– Николас был далеко не дурак и поэтому не любил задавать начальству лишние вопросы. Как говорится, если по ночам зажигают звезды, то это кому-нибудь нужно. И если начальник тайной полиции Маггрейда решил, что один из эллизорцев, трудящийся на благо Маггрейда, фактически, на положении раба, должен поверить в то, что Маггрейд хочет дотла сжечь Эллизор с помощью башни в Тот-Вирленде, то, значит, это тем более кому-то нужно... Ну, или иначе говоря, акция прикрытия есть акция прикрытия. Однако... какова же тогда настоящая цель?

Нет, Николас, конечно, не озвучил этот вопрос, однако Геронтий словно бы прочитал мысли подчиненного и еле заметно усмехнулся:

– Ступай!
– сказал он и добавил, когда Николас был уже возле дверей: - И не пытайся совать нос не в свои дела!

Дверь закрылась почти без звука. Оставшись один, начальник тайной полиции ещё раз усмехнулся и пробормотал:

– Кто бы вообще знал, какой будет эта настоящая цель!

В тот же день Геронтий встретился с Сарторием в Центральной гладиаторской школе. Геронтию надо было окончательно утвердить сложившийся в его голове хитроумный план.

– А не слишком ли ты мудришь, Геронтий?
– поинтересовался Сарторий, выслушав изложение оригинальной идеи.
– Прямо информировать нашего врага, пусть только о части наших планов, пусть и в искаженном виде, нет ли здесь неоправданного риска?

– Нет, дорогой советник, лучший способ защиты от шпионажа это нападение в виде провокации. Таким образом, мы контролируем все основные ответные действия нашего противника, который, к тому же, вынуждены плясать под нашу дудку! И сверх того, мы отвлекаем противника от нашей основной цели. Пусть эллизорцы думают, что они и есть наша главная цель! Они в это легко поверят, потому что слишком гордятся собой! И всё будет под контролем! В Эллизор мы посылаем своего человека под видом открытия дипломатической миссии. Учёный этот, Магирус, в Вирленде, как в тюрьме, а вашего любимчика Оззи я на время

тоже изолирую, как раз и повод представился!

– Это ещё как?
– вскинул брови Сарторий.
– Скоро новогодние игры, а ты хочешь изолировать нашу главную боевую звезду?

– На игры в любом случае выпустим, а пока пусть тренируется в тюрьме. Хотя, боюсь, он ещё долго будет не в форме и вряд ли к играм вполне поправиться! У него сотрясение мозга и, кажется, сломана рука.

– А что стряслось-то?

– Тёмная какая-то история. Оззи вместе с егерями на что-то нарвался в заповеднике. В общем две машины - вдрызг, из шестерых уцелел он один да Ян Кривой. Но тот вряд ли оправится: перелом позвоночника, скорей всего, так и останется полным инвалидом... Подозреваю, уж не "когтистого ли дровосека" это дело...

– Однако! А нашего пострела и "дровосек", значит, не берет?

– Выходит, что так! Но я открыл официальное следствие. Во-первых, всё равно полагается разбирательство - что там произошло... А во-вторых, это и есть прекрасный повод подержать Оззи под стражей, а то он может стать совсем неуправляемым, если что прослышит про его любимый Эллизор...

– Ну, хорошо, - дал добро Сарторий.
– Будем считать, что секретная операция "Наша цель Эллизор" началась!

Г лава ЧЕТВЕРТАЯ

РОДНЫЕ ПЕНАТЫ

Оззи привиделось, что возле него - Белла.

Вот, она сидит рядом и держит его за правую руку, которая почему-то очень болит. Сама Белла повзрослела и отчего-то ещё и похудела за эти три года. А это очень не нравится Оззи: "Ты должна хорошо питаться!
– говорит он Белле. - Ты не должна худеть" - "Да я нормально питаюсь, - отвечает она, - у нас в доме всегда свежая рыба!" - "Рыба это хорошо, - говорит Оззи, понимая, что отец Беллы - начальник рыбарей Эллизора, - но ты не должна питаться одной рыбой" - "Оззи! Да не ем я одну только рыбу!
– начала сердиться Белла.
– С чего ты взял? У нас много разной еды!" - "Ну, хорошо, - идет на попятную Оззи, - я после новогодних игр приеду в гости и проверю! Если будешь худой..."

Кто-то, действительно, сидел рядом, и Оззи медленно открыл глаза: нет, это не Белла! Как жаль... силуэт, скорее, мужской... Оззи в общем-то не хотелось всматриваться в того, кто рядом с ним, раз это все-таки не Белла... А с правой рукой и впрямь что-то не так: Оззи пробует пошевелить ей, но получается плохо, что-то мешает...

– Дружок, ты слышишь меня?

Чей же это такой неприятный голос? Такой вкрадчивый, с легкой ехидцей?

Оззи, наконец, разглядел, что рядом сидит не кто иной, как начальник тайной полиции - Геронтий. Неприятное открытие! Оззи не сразу узнал помещение, где находился. В это время в двери осторожно заглянула главврач особой тюрьмы мамаша Зорро (она улыбнулась) - и Оззи сообразил, где он.

– Я - что, в тюрьме?

– О, не волнуйся!
– Геронтий взирал на Оззи как будто даже с сочувствием, но

эллизорец знал, что никакого сочувствия у начальника тайной полиции не может быть и в помине, одно только - притворство.
– Не волнуйся, дружок, это для твоего же блага!

Некоторое время Оззи молча изучал Геронтия, а потом спросил:

– А что случилось?

– А вот это, дорогой друг, я и сам бы хотел у тебя узнать! Что ты там устроил

вместе с Яном в заповеднике?