Хроники Эллизора. Трилогия
Шрифт:
Кто-то, действительно, сидел рядом, и Оззи медленно открыл глаза: нет, это не Белла! Как жаль... силуэт, скорее, мужской... Оззи в общем-то не хотелось всматриваться в того, кто рядом с ним, раз это все-таки не Белла... А с правой рукой и впрямь что-то не так: Оззи пробует пошевелить ей, но получается плохо, что-то мешает...
– Дружок, ты слышишь меня?
Чей же это такой неприятный голос? Такой вкрадчивый, с легкой ехидцей?
Оззи, наконец, разглядел, что рядом сидит не кто иной, как начальник тайной полиции - Геронтий. Неприятное открытие! Оззи не сразу узнал помещение, где находился. В это время в двери осторожно заглянула главврач особой тюрьмы мамаша Зорро (она
– Я - что, в тюрьме?
– О, не волнуйся!
– Геронтий взирал на Оззи как будто даже с сочувствием, но
эллизорец знал, что никакого сочувствия у начальника тайной полиции не может быть и в помине, одно только - притворство.
– Не волнуйся, дружок, это для твоего же блага!
Некоторое время Оззи молча изучал Геронтия, а потом спросил:
– А что случилось?
– А вот это, дорогой друг, я и сам бы хотел у тебя узнать! Что ты там устроил
вместе с Яном в заповеднике?
– Я не помню...
– поморщился Оззи. Да, кажется, дело было в заповеднике.
– Мы с Яном устраивали облаву... Погнались за волконосом... А дальше - не помню...
– А дальше!..
– подхватил Геронтий.
– Дальше тебя нашли на границе, уже за оградой... Вы туда на егерском джипе прямо через колючку на мины выскочили. Водитель погиб, Ян хребет поломал, а ещё от одного экипажа осталась только разбитая машина и следы крови... Как ты можешь всё это объяснить? Мне пришлось открыть следствие по этому делу, свидетелей нет, третий экипаж ничего не видел, потому что был на другой стороне заповедника. Слышал только выстрелы...
– Не помню...
– опять сказал Оззи, - правда, не помню!
Геронтий нахмурился, задумчиво посмотрел на Оззи, потом молвил:
– Ладно, верю, что не помнишь... Но ты постарайся вспомнить!
Оззи вздохнул:
– Хорошо...
– И ещё...
– Геронтий нагнулся поближе и проговорил почти шепотом: - Мог это быть "когтистый дровосек", а?
– Этого я не знаю...
– Оззи от этого разговора сделалось плохо, даже затошнило.
– Раньше в заповеднике "дровосека" не было, это точно...
– Вот именно, мой друг! Именно, что не было за все десять с лишним лет, как этот заповедник существует в поднадзорном виде! А если сей "дровосек" ныне появился, то, значит, что-то изменилось, как думаешь?
Оззи только неопределенно мотнул головой.
"Может, я и зря так однозначно сформулировал последний вопрос, - подумал Геронтий, - как бы он чего лишнего не надумал!"
Опасения Геронтия были справедливы: Оззи, действительно, задумался над его словами. Допустим, это и вправду "дровосек"... Но раньше, кроме таинственного и опасного "Радиоактивного леса" возле Эллизора, ни о каком "дровосеке" в других местах слышно не было. Что же может означать появление этого монстра в Маггрейдском заповеднике? Похоже, что это отнюдь неспроста и, скорее всего, далеко не к лучшему. Однако в нестабильном послевоенном мире постоянно случалось что-либо непредвиденное, и для надежд на то, что "завтра будет лучше, чем вчера" чаще всего было трудно найти видимые основания.
– Эх, Оззи и когда же ты угомонишься!
– сказала мамаша Зорро, после того, когда ушел Геронтий.
– Вечно ты во что-нибудь вляпаешься!
Главврач особой тюрьмы Эллизора славилась своими грубыми манерами и шуткам, хотя и была натурой честнойи прямой, но на этот раз Оззи не поддержал её праведного негодования:
– А долго будет заживать рука?
– спросил он.
– К новогодним играм я должен быть в норме!
Сколько песен, поэм и книг сложено на тему о возвращении домой, на родину или, что ещё драматичней, на родное,
Но, увы, не иначе, как сердце и впрямь окаменело, потому что не обнаружил в себе, в этом самом собственном сердце Яков никакой светлой ностальгии по Эллизору или своему детству - скорее, напротив, вынужденное возвращение к родному очагу было ему неприятно. Возможно, потому, что ежечасно напоминало о том, каков он - прошлый: трусоватый и вечно всем недовольный подросток, боящийся и пресмыкающийся перед своими бывшими друзьями, да и перед собственной матерью - тоже. Теперь, после пережитых потрясений детство не представлялось светлым, и вряд ли хотелось вновь пережить его, поскольку, даже не смотря на внешнее уродство, нынешний его статус, нынешнее самоощущение казалось Якову намного выше и важней всех прежних привязанностей и переживаний. Ныне сын покойных колдуньи и казначея Эллизора Яков, если и относился ко многим из окружающих его людей с презрением, то само это презрение он рассматривал как вполне законное или заслуженное. Раньше он и сам был слаб, но теперь он намного сильней, тогда как большинство вокруг по-прежнему слабы и не хотят знать своей силы, возможного её источника. Чего же ещё тогда, кроме презрения, они, эти людишки, заслуживают? Разумеется, и сам Яков пока ещё в самом начале пути к большой силе, но он хотя бы знает о её существовании и путях движения к ней, почему и имеет право на взгляд с высока, на презрительное отношение к слабакам и недоумкам, может и считающим, что они знают, зачем живут, но на самом деле лишь прожигающими жизнь, почём зря, коптя небо.
Не впечатлило Якова даже то, что ему выпала удача поселиться в том самом доме, где они не один год прожил вместе с матерью. Хотя, конечно, в определённой степени это получилось забавно. Наверное, если бы Яков ранее не был хорошо знаком с Леонардом, нынешним Главным хранителем Закона в Эллизоре, то в этом можно легко заподозрить хитрость или подвох. Но Яков знал, насколько Леонард прост и чужд всякого лукавства, и поэтому не стал подозревать здесь какую-либо сознательную провокацию. Конспирологические замашки вообще были чужды нынешнему главе власти Эллизора.
Он ещё раз вспомнил торжественную встречу и обед, посвящённый открытию в Эллизоре дипломатической миссии Маггрейда. Именно за обедом сидящий рядом с Яковом Леонард осторожно поинтересовался у него, какого рода помещение предпочтительно было бы для размещения дипломатического корпуса Маггрейда.
– Мы можем выделить пару комнат во Дворце Совета, это, конечно, немного, но они достаточно просторны, - сказал он.
– А вот с отдельными домами ситуация довольно сложная: есть только один свободный, но в нем никто не хочет поселиться...
– Это почему же?
– Боятся! В этом доме ещё года три назад жила одна женщина с сыном. Потом она вдруг внезапно исчезла, а когда осмотрели дом, оказалось, что она - колдунья!
– Ах, вот в чём дело!
– невольно рассмеялся Яков.
– Тогда этот вариант мне вполне подходит! А я и забыл, что в Эллизоре все так боятся колдовства...
– Да, магия и колдовство запрещены нашим Законом!
– Ничего, я совершенно не боюсь колдовства, а посему, почтенный хранитель, позвольте мне пожить в этом доме!