Хроники Эмбера I-II
Шрифт:
Обе наши шпаги одновременно сверкнули в воздухе.
Я вышел из-за стола.
— Сколько себя помню, — сказал я, — никогда не встречал такого самовлюбленного эгоиста, как ты, Эрик. Почему ты решил, что, кроме тебя, нет достойных занять трон?
— Потому что я его занял. Попробуй, отними!
И я попробовал.
Он отбил прямой выпад в голову, а я — атаку в область сердца и попытался нанести укол в руку.
Он легко парировал и толкнул между нами небольшой стул.
Я ударил по стулу ногой, норовя попасть Эрику в лицо, но, к сожалению, промахнулся, и
Я отпарировал его атаку, он — мою. Я сделал несколько выпадов, отразил несколько атак.
Затем я попытался провести одну хитрую комбинацию, которой научился во Франции: сначала атака, потом финт в четвертой позиции, финт в шестой и выпад, заканчивающийся уколом в руку.
Удар прошел, и из его кисти потекла кровь.
— О, ненавистный брат! — вскричал он, отступая. — Мне донесли, что Рэндом выступил вместе с тобой.
— Верно. Многие из нас сплотились против тебя.
Он яростно бросился в атаку, заставив меня отступить, и внезапно я почувствовал, что уступаю ему в мастерстве, несмотря на все свое умение владеть шпагой. Возможно, он был одним из самых сильных противников, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело. Страх перед поражением заставил меня обороняться с удвоенной силой, но Эрик неумолимо продолжал идти вперед, а я — отступать, шаг за шагом. В течение нескольких веков мы обучались искусству ведения боя у известнейших фехтовальщиков. Самым великим и непревзойденным мастером шпаги был наш брат, Бенедикт, но сейчас он не мог мне помочь, даже если бы согласился принять мою сторону. Я схватил со стола какие-то мелкие предметы — первое попавшееся под руку — и швырнул их в Эрика. Он быстро отклонил корпус, ни на секунду не прерывая атаки, а я начал постепенно уходить влево, и все это время кончик его шпаги мелькал перед моими глазами. И тут я испугался по-настоящему. Он фехтовал блестяще. Если б не моя к нему ненависть, я бы зааплодировал столь великолепной демонстрации приемов боя.
Он продолжал меня теснить, и страх следовал за мной по пятам: я понял, что не смогу победить. Он фехтовал лучше. Я выругался про себя, но легче мне не стало. Я попытался провести еще три неожиданных приема, но был отбит в каждом. Он парировал небрежно, заставляя меня все время обороняться и отражать атаку за атакой.
Поймите меня правильно: я фехтую безупречно. Но, видимо, не так хорошо, как он.
Затем в зале снаружи послышались какие-то звонки и раздались возбужденные голоса: сработала система сигнализации. Скоро в библиотеку ворвутся наемники Эрика, и если не он, так они меня прикончат, может стрелой из арбалета, а может — иным способом, результат будет один.
С правой кисти моего брата капала кровь. Рука его все еще оставалась твердой, но я подумал, что при других обстоятельствах, непрерывно обороняясь, мне удалось бы измотать Эрика до такой степени, что рана помешала бы ему парировать один из моих выпадов.
Я выругался, на этот раз вслух, и он засмеялся.
— Ты поступил как последний дурак, появившись в Эмбере, — сказал он.
Я продолжал отступать по кругу, преследуя определенную цель, а Эрик так ничего
Левой рукой я ухитрился задвинуть засов. Дверь была достаточно тяжелой, и высадить ее будет нелегко. Я выиграл несколько минут, но получил ранение в плечо, лишь частично парировав прямой выпад. К счастью, это было мое левое плечо.
Я улыбнулся, стремясь показать Эрику, насколько уверен в себе.
— А тебе не кажется, что ты поступил как последний дурак, появившись в библиотеке? — спросил я. — Вот видишь, ты уже фехтуешь медленнее. — И, кинувшись вперед, я провел бешеную по скорости атаку. Он парировал, но отступил на два шага. — Эта рана тебя доконает, — добавил я. — Рука твоя слабеет. Неужели ты не чувствуешь, что в ней почти не осталось силы…
— Заткнись! — вскричал он, и я с удовольствием отметил, что его наконец-то проняло.
Мои шансы увеличились в несколько раз, и я продолжал наступать, наращивая темп и одновременно понимая, что долго мне не выдержать такой убийственной скорости.
Но Эрик этого не понимал.
Я посеял в нем страх, и он начал отступать, думая только об обороне.
В дверь колотили, но сейчас я мог не беспокоиться за свои тылы.
— Я многому научился, Эрик, — сказал я. — И мне ничего не стоит тебя прикончить. Твоя песенка спета, братец.
Страх появился в его глазах, исказил лицо, заставил резко изменить манеру боя. Теперь он только защищался, продолжая отступать. Значит, мой блеф удался, ведь Эрик всегда фехтовал лучше меня. Впрочем, так ли это? Не внушил ли я сам себе — не без помощи Эрика, разумеется, — что он сильнее? Не приобрел ли тем самым комплекса неполноценности? Вполне возможно, я владел шпагой ничуть не хуже, чем он. Чувствуя внезапно появившуюся уверенность, я вторично провел хитроумную комбинацию и вновь добился успеха.
— Как глупо, Эрик, — сказал я. — Никак не думал, что ты дважды попадаешься на эту удочку.
Отступая, он зашел за большое кресло, и некоторое время к нему трудно было подступиться.
Колотить в дверь перестали, крики утихли.
— Мои люди пошли за топорами, — задыхаясь, произнес Эрик. — Ты оглянуться не успеешь, как они высадят дверь.
На моем лице не дрогнул ни один мускул. Я продолжал улыбаться.
— И все же на это уйдет несколько минут. Вполне достаточно, чтобы покончить с нашим делом. Ты слабеешь прямо на глазах, а из руки кровь так и хлещет — посмотри сам!
— Заткнись!
— К тому времени, как они высадят дверь, здесь останется только один принц Эмбера, и им будешь не ты!
Судорожным движением он смахнул левой рукой ряд книжек с полки и швырнул их в моем направлении. Мне не удалось уклониться от падающих повсюду толстых томов, но Эрик не воспользовался полученным преимуществом. Вместо того чтобы атаковать, он отбежал в сторону, схватил небольшой стул и прижал его к груди. Затем, забившись в угол, он выставил стул и шпагу перед собой.