Хроники Гирида. Странник
Шрифт:
– А он бы смог противостоять порождениям Бездны?
– резко ответил паладин.
– Вряд ли, Маркус, сильно сомневаюсь.
– Магистр не обратил на интонацию молодого паладина никакого внимания.
– В этом и есть суть: у каждого из нас своя роль, которую Господь нам отвел, и с ней никто лучше нас не справится. Все мы люди, Маркус, просто кому-то Господь ниспослал более тяжелую участь, вот и все.
– Вы про того бедняка?
– с недоверием в голове уточнил молодой церковник.
– Поверь мне, лучше сражаться с порождениями Бездны, чем голодать. К тому же, - сменил тему магистр, - эти деньги идут на нужды армии и развитие округов.
Резиденций орденов в Равеле больше не существовало, поэтому очищающие расположились на постоялом дворе, очень уютном и чистом (еще бы, такие цены брать за постой, было бы странно, если бы окружение чахло от пыли и грязи). Слугам Всевышнего приходилось ночевать не в пример худших условиях, именно поэтому ночлег в недешевой гостинице был встречен отрядом с воодушевлением и огромным энтузиазмом. Каждый из очищающих, обустроившись как следует в комнатах, занимался своим делом. Маркус в компании нескольких старших братьев отправился осматривать столицу, в которой был лишь раз в далеком детстве. Дарус же, прихватив с собой упирающегося до последнего Сохема, отправился пополнять запасы святых братьев, а при случае и докупить чего-нибудь, что будет полезно в их нелегком деле - борьбе с нечистью. Хотя карающие отряды проводили больше времени в рейдах, нежели в городах, круг эмиссаров не скупился на плату святым братьям, рискующим почти каждый день своей жизнью. Вот и получалось: деньги у паладинов были, а вот возможности потратить эти самые деньги не было, и когда представлялся удобный случай, почти каждый в отряде им пользовался.
Магистр Клавдий не был исключением. Много лет прошло с тех самых пор, как нога уже немолодого паладина ступала на эту святую землю, однако далеко не самые радостные воспоминания связывали Равель и командира карающего отряда. Стараясь отогнать вновь нагрянувшее наваждение, Клавдий поспешил посетить маленький магазин вина, пользовавшийся, впрочем, популярностью среди ценителей этого благородного напитка.
Узкие каменные улочки и старые, но все еще твердо стоявшие дома опять напомнили магистру о тех временах, когда Равель был его домом, который он безгранично любил. Любил до тех пор, пока не сбежал отсюда прочь, подальше от тех ужасов, коих не увидишь даже в самых ужасных кошмарах, и не стал тем, кем он есть сейчас - командиром одного из лучших карающих отрядов. На этот раз магистру не удалось прогнать нежеланные воспоминания.
Во времена последнего восстания финальная битва увенчалась безоговорочной победой круга эмиссаров и того строя, что они возвели в Конфедерации, но сам Клавдий не забудет той ночи никогда.
Армия повстанцев превосходила многократно защитников Равеля, которым и воевать-то ни разу в жизни не приходилось. Регулярные войска сражались на границах с темными эльфами и никак не успевали отступить к столице. Защита города полностью легла на плечи тех святых братьев, что находились в Равеле на тот момент.
Клавдий как сейчас помнил, как поздней ночью к нему постучали. Гонец передал короткое послание, гласившее, что молодой паладин должен явиться в полночь в собор Святого Иосифа. Ни цели, ни от кого могло идти это послание, он тогда не знал, но и пренебрегать им не имел никакого права: беспокоить молодого паладина, занимающего столь высокий ранг в ордене Очищения в столь поздний час мог лишь очень узкий круг людей, к тому же, эти самые люди никогда и ничего не делают
Удивлению молодого паладина не было предела, когда посреди огромной залы собора он обнаружил самых рьяно верующих и сильных братьев всех орденов Равеля, которые на тот момент находились в городе. Среди них он так же заметил и Великого магистра ордена Очищения, мирно беседовавшего о чем-то с Великим магистром ордена Праведности. На их лицах не выражалось и капли тревоги, ни одни мускул не подрагивал и не выдавал того, что же они испытывали на самом деле, однако паладин чувствовал ту гнетущую атмосферу неизвестности, нарастающую с каждой минутой. Завидев Клавдия и извинившись перед собеседником, поспешил к недавно получившему новый сан святому брату.
– А, Клавдий! Хорошо, что ты здесь. Теперь мне намного спокойнее, когда самый талантливый паладин нового поколения находится среди нас, - без доли сарказма произнес Игорасий, двенадцатый великий магистр ордена Очищения. Он крепко и с радостью пожал младшему брату руку.
– Благодарю за столь любезные слова, ваше святейшество, - Клавдий отвесил легкий поклон, высказывая уважение, - но боюсь, что это слишком лестные слова. Мне еще многому следует научиться.
– Именно поэтому я и говорю это совершенно открыто и не стыдясь: талан, это не задатки, данные нам Всевышним, талант - это наша способность и желание учиться, если бы все молодые паладины так рвались к знаниям, при этом не поддаваясь порокам Бездны, то на Гириде бы давно не осталось нечисти.
Ответит Клавдий не успел. Разговор, в последствии так и не завершенный, был прерван неожиданным появлением, введшим каждого присутствующего в ступор. Не более тридцати святых братьев, каждого из которых Клавдий знал, смотрели на освященный лунным светом сквозь громоздкие витражи алтарь. Свет погас, все факелы затухли единовременно. Из тени выступили фигуры. Завернутые с ног до головы в темные рясы, десять силуэтов предстали перед лучшими и сильнейшими святыми братьями Конфедерации. Только епископ, который тоже оказался среди присутствующих, совершенно не был удивлен. Остальные же, из последних сил сдерживая благоговение, застыли с безграничным уважением в глазах, которое иногда сменялось страхом, свойственным каждому человеку, когда тот встречает то, что не дано ему понять.
– Братья, - вышел вперед один из членов круга, - настал момент, когда круг больше не может сдерживать наглость и оскорбление со стороны мятежников. Они принесли горе в наш дом, - каждое слово отдавалось гулом в головах паладинов, - они принесли разрушение. Хаос. Смерть. Они уже у наших ворот. Сегодня же все кончится. Сегодня настанет момент, когда каждый мятежник и соратник мятежа узрит, что значит идти против воли круга, а значит, против воли Всевышнего.
– Больше не проронив ни слова, десять силуэтов исчезли так же, как и появились. Вот они были, а теперь их и след простыл.
Слово взял верховный епископ.
– Братья, кругом был дан приказ уничтожить мятежников. Всех до единого. Не жалеть никого из тех, кто заставил святую землю и народ страдать! С ваших сил сняты все ограничения - вы можете использовать святую магию против простых смертных. Каждый из вас может уйти и не брать грех на душу, но если вы останетесь - дороги назад не будет.
Никто тогда не ушел, каждый считал своим долгом отплатить кругу за то, что они сделали для Конфедерации. Было ли то решение ошибочным, Клавдий не знал, да и не хотел этого знать - мертвых назад не вернешь.