Хроники Горана. Гонец
Шрифт:
– Исходя из всех признаков, - Таисия сделала мне знак не выполнять приказа старца.
– Сей случай проходит по категории 'применение с преступным умыслом запретных чародейских практик', следовательно, попадает под мою абсолютную юрисдикцию. Еще раз, ваше святейшество, не препятствуйте исполнению правосудия, иначе я буду вынуждена подать жалобу в Капитул* и Верховный Собор Синода.
Капитул - высший управляющий орган чародеев, основанный легендарными Мархузием Саем и Элиодорой Содесен. Капитулу подчиняются все официальные чародейские организации и профильные
– А я трактую сей случай, как 'еретические чародейские практики', а также, как покушение на жизнь его высокой милости Великого князя Лепеля...
– раздраженно возразил старец.
– Впрочем, - его голос неожиданно стал спокойным и в нем появились какие-то странные нотки, - я уступаю пред твоим самоуправством. Однако, будь уверена, оно не останется безнаказанным...
– Я рада, ваше святейшество, что все уладилось к общему удовлетворению, - Таисья издевательски манерно поклонилась священнику и показала мне на портал.
– Уходим...
ГЛАВА 4
'... мгновенное перемещение, именуемое портацией, осуществляется через ходы, коими изобилуют Эфирные Пределы и описывается законом Тука и Бембеля, однако же, полная природа сего явления доселе окончательно не изучена, не смотря на достаточную систематизацию закономерностей и условий портации.
Портация есть чрезвычайно сложной, а тако же, зело опасной в применении практикой, ибо весьма восприимчива к колебаниям стихий, являясь уделом лишь умудренных в чародействе владеющих. Но сие не касается существующих природных порталов, вполне безопасных для использования даже лишенными чародейского таланта'
(Преподобный Анисим Краеградский. 'Трактат о Материях Пределов')
Серединные земли. Заброшенный бастион 'Холодная гавань'
16 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Ранние утро.
В этот раз перенос прошел без каких-либо осложнений и предельно точно - мы благополучно материализовались на верхушке какого-то ветхого каменного строения, при ближайшем рассмотрении оказавшегося полуразрушенной башней, до предела загаженной чайками.
Солнце уже показалось краем над горизонтом, освещая своими лучами, раскинувшиеся вокруг нас поросшие кустарником развалины, расположенные на берегу небольшой бухты, стиснутой острыми и высокими скалами. Окружающие пейзажи навеивали своими яркими красками на жизнерадостный лад, свою лепту добавляли птахи, разливающиеся своими бодрыми трелями из ультрамаринового неба,
– Заброшенный сторожевое укрепление, некогда рекомое фортом 'Холодной гавани', - устало прокомментировала Таисья и поманив меня за собой, стала спускаться по стершейся от времени лестнице.
Несмотря на живописные виды и, свежий, опьяняющий словно вино, особенно после миазмов Добренца, морской воздух, мое настроение было далеко от благостного. Предчувствие новой свары с Синодом, явно не способствовало веселью. Хотелось очень многое высказать чародейке, но я решил на время отложить это удовольствие и всего лишь прорычал:
– Долго я буду таскать эту падаль?
– Недолго, - коротко ответила Таисья и коснулась жезлом одной из стен на
Каменная кладка, с легким шуршанием, немедленно стала расходиться. В лицо пахнуло сыростью, а в образовавшемся проеме, стала видна винтовая лестница, уходящая куда-то вниз.
Таисья первая шагнула внутрь, подождала пока войду я, потом шлепнула ладонью о ладонь - стена снова стала закрываться, а над лестницей, один за другим, зажглись факелы, укрепленные в кованные, по виду очень древние держатели.
– Здесь находится одно из убежищ ловчих...
– спустившись до самого низа чародейка, опять магическим способом, открыла мощную, окованную железом дверь, за которой обнаружилось средних размеров помещение со сводчатым потолком.
Простоватая, но тщательно изготовленная мебель из эбенового нупийского дерева, ковры, звериные шкуры на полу и стенах, шкафы с множеством книг - обстановка не смотрелась аскетичной, но и не поражала роскошеством, а была предельно функциональной. И не носила никаких следов пребывания здесь женщины, являясь абсолютно мужской по стилю. Легкий беспорядок, пыль на мебели и целые пласты паутины по углам это подтверждали.
Протопав по пушистым коврам, ловчая толкнула скрытую в противоположной стене дверь и пропустила меня внутрь следующего помещения.
В небольшой круглой комнате, по периметру стен, на металлических столах лежало множество непонятных инструментов, в чем-то похожих на хирургические. Но, глянув на расположенный посередине, большой круглый каменный стол с высеченной на ней сигиллой - комбинацией из нескольких пентаграмм, стоками для крови и зажимами с привязными ремнями, я догадался, что инструменты скорее пыточные, а не медицинские. Впрочем, могу ошибаться, не специалист не разу.
– Ложи ее сюда, - Таисья похлопала по столу.
Я с облегчением сбросил на него тело и едва не проблевался, глянув на себя. Вся одежда, да и я сам, была сплошь покрыта коркой из засохшей крови, грязи с пылью и какой-то мерзко воняющей дряни, очень смахивающей на дерьмо.
– Это займет немного времени, - бросила чародейка, проследив за моим взглядом.
– Потом вымоемся и переоденемся. Я сама грязная, как кладбищенский упырь. Ты пока посиди там...
– она показала мне на табурет у стены.
– Помогать не надо, но смотреть вполне можешь. Думаю, тебе это будет интересно.
– Сомневаюсь, - холодно ответил я ей, стараясь не слишком показывать свое раздражения. Но уходить не стал, примостившись на табурет. Поглядим, в самом деле любопытно.
Таисия спокойно и деловито пристегнула труп к столу, ловко заштопала большой кривой иглой разруб на плече мертвой владеющей, отошла на шаг, немного постояла с закрытыми глазами, и медленным речитативом стала проговаривать заклинание на непонятном языке.
Для меня не стала откровением эта процедура - я уже достаточно узнал из книг, чтобы распознать некромансию - самую запретную чародейскую практику в мире Упорядоченного. По словам Асхада, могучего чародея, встретившегося на моем пути еще в самом начале истории, любое оправление черного чародейства, оставляет почти несмываемое пятно на ауре владеющего и легко выявляется Синодом, с последующей неизбежной суровой карой. Однако, похоже, Таисию сей факт особо не беспокоил.